Впрочем, и обыкновенная школьная характеристика мне далась не сразу. Этак постарался наш классный руководитель физрук Юрий Терентьевич, что меня с ней не то что в институт – и в свинопасы никто бы не взял. Но отец пошёл, поговорил. И характеристику переписали. К отцу-то школьные учителя с уважением относились, знали, что он на их стороне. Ведь было и такое, что отец, видя мою неуправляемость, упросил их разобрать меня на педсовете. Но проку от этого разбора не было никакого. Меня ругали, обзывали идиотом, а я только стоял и улыбался.

Но вот наш с мамой отъезд в плацкартном вагоне скорого поезда. Приезжаем в Москву и направляемся в город Долгопрудный, где реально и располагается этот «московский» вуз. А на руках у нас проспект, являющийся заодно и путеводителем. Разыскали институт, приёмную комиссию, сдали документы. Назавтра первый экзамен – письменная математика.

Ночевать мама поехала к своей сестре Людмиле Ивановне Савельевой на Авиационную (городок, где проживает обслуга Домодедовского аэропорта). Ну, а меня поселили в спортивном зале института, сплошь уставленном кроватями для абитуриентов. Народа множество. Балаболят. Галдят. Уснуть невозможно. А на соседней койке – симпатичный голубоглазый парнишка из Харькова, с которым мы познакомились почти что сразу, – Боря Холоденко.

Уже рано утром мама ждала меня возле административного корпуса. Вместе позавтракали в институтской столовой, и я отправился на экзамен. Ну, а мама расположилась на скамеечке и стала ждать. Впрочем, как и другие родители…

При подготовке в МФТИ я, видно, малость переусердствовал – у страха глаза велики, и в результате пятичасовую работу по математике решил за 28 минут. Ещё пять минут ушло на проверку. Сдал свои проштемпелёванные листочки и вышел, но не один.

Уже тянулись к выходу и другие.

Увидев меня, мама поначалу перепугалась. Ведь до сих пор выходили только те, кто убедился в трудности заданий и не хотел тратить время попусту. Когда же я сказал, что всё решил, мама несколько успокоилась, и мы поехали в центр Москвы, пообедали и даже попали на фильм из репертуара «Французской недели кино», проходившей в кинотеатре «Мир».

За письменную работу я получил пятёрку, а мой устный ответ по математике был удостоен четырёх баллов. Между тем спортивный зал после первого же экзамена заметно опустел, но уже к вечеру нахлынула новая волна соискателей. Так называемый второй поток. Снова запестрели разворачивающиеся матрасы, зашуршали простыни и пододеяльники. Опять шутки, смех, галдёж.

Из прежних, похоже, только мы с Борисом и остались.

На письменную по физике у меня ушёл почти что час. Впрочем, и это было немного. Однако мой ранний выход маму уже не испугал. Она начинала верить, что, может быть, я и в самом деле смогу поступить в этот чуть ли не самый престижный вуз страны. До этого, кроме меня, к этой затее никто всерьёз не относился. Ученик, которого и в школе-то терпели с грехом пополам, и вдруг – в Москву, и вдруг – в МФТИ? Бред какой-то…

А вот устный по физике оказался куда как труден. Увы, и пятёрка, полученная за письменную работу, могла оказаться пустым номером, ибо в нашу аудиторию, прихрамывая, вошёл сам Ильин. Из абитуриентских разговоров и баек, в которых участвовали уже бывалые ребята, не первый год поступающие сюда, было известно, что свирепее этого экзаменатора на Физтехе не было и не будет.

И надо же, чтобы именно меня этот самый Ильин пригласил к ответу. И в билете моём имелся вопрос – что такое вес? И дальше этого вопроса мы не продвинулись ни на миллиметр. Я напрягал все свои мозговые извилины, но на всякий предлагаемый мной вариант определения следовала короткая реплика – неправильно!