Молодой человек – она теперь заметила! – подтащил её к стене и поставил на ноги. Без слов стало понятно, что нужно ему, когда он сдёрнул с её плеча сумочку. Это было ограбление. Он заберёт её деньги, и отпустит.

Только денег при Элис Брайтлин было совсем немного…

***

Юноша распотрошил сумку, вытащив всё до последнего фунта.

– Это всё, что есть! – пискнула она, утратив чувство страха.

Он же не преступник! Этот мальчик!

– Издеваешься!? – взревел он. Лицо его вдруг отразило ненависть, накопленную в сердце. – Мне нужно больше! У такой дамочки, как ты, не может быть так мало!

Он помолчал, и, захохотав отвратительно и сатанински, спросил:

– Или ты, что, обанкротилась на днях?

– Это всё, что есть! – снова сказала Элис.

Она не знала, что в голове юноши слова эти были вердиктом. Рассвирепев, он почуял, как запах крови, презрение к ней, такой холёной и жадной. У неё не было проблем, и она не хотела решить его собственную проблему! Такие люди, как она, скорее, скинут тебя со скалы, чем помогут взобраться…

Брайан Малин безжалостно ударил женщину по лицу, и Элис упала на землю, не удержавшись на ногах.

***

Элис сплюнула на мостовую капли крови. Посмотрела на юношу снизу- вверх. Понемногу в ней поднимался страх, который раньше обошёл её стороной. Юноша сел напротив неё, откинув куда-то пустую сумочку.

Он и правда был очень молод. Даже юн.

Он смотрел на неё в упор, не мигая. Красивая или красивая до сих пор, с глазами, в которых заметен был страх и…

– Отпусти меня! – прошептала она.

Сейчас Элис видела сумасшествие в его глазах. Искры безумия плясали в них, подёрнутых нездоровой пеленой. Он страшно громко дышал, задыхался воздухом. И Элис видела его больное лицо, искажённое то ли крайним нетерпением, то ли сожалением.

– Отпусти меня! – опять сказала она, но ещё тише.

Но любая её попытка – крах и провал.

– Как ты болен! – сказала она. – Пожалуйста, не делай ничего, отпусти меня…

***

– Заткнись, ясно? – проорал восемнадцатилетний Брайан Малин, снова ударив её.

Элис мечтала вырваться от него, но, когда сконцентрировала взгляд после нового удара, обнаружила нож в руке юноши.

– Прошу, не надо! Не делай мне больно…

Он не мог больше слушать её голос. Он хотел её молчания, а не бестолковых слов. Чем больше она говорила, тем чётче подводила чёрту подо всем.

Брайан глянул на неё свирепо, отравленные наркоманией годы заставили его закричать:

– Замолчишь ты или нет…

И, не издав больше ни звука, мгновенно затихнув, он в бешенстве ударил её своим ножом. И, уже не понимая ничего, ранил её снова, и снова!

***

Элис так и сидела перед ним, притихшая. Расширившимися от боли и удивления глазами она продолжала смотреть в его лицо, словно запоминала каждую его черточку, чтобы свидетельствовать на суде после.

Чувствуя боль, которая постепенно нарастала в ней, Элис иногда закрывала глаза, а потом глядела на напавшего снова. Она зажимала кровавые раны ладонью, и непонятно чему улыбалась едва заметно. Брайан наблюдал за ней, вдруг придя в себя и испугавшись.

– Я не хотел… – он отполз от раненой. – Я не хотел…

Он подскочил на ноги, сказал:

– Ты сама виновата! Не надо было меня бесить…

Элис услышала только его бег прочь.

***

Она сидела словно посреди зимы. Ей было холодно, мурашки бежали по спине. Блузка пропитывалась красной, вязкой кровью. От холода Элис дрожала, нервно сглатывая комок в горле. Не могла позвать на помощь. Ощущала, как по лицу противно скатываются капельки ледяного пота. Снова закрывала глаза, но улыбалась той самой странной улыбкой, которую продемонстрировала напоследок сбежавшему мальчишке – она думала о Джеке, о том, как встретит его уже завтра в аэропорту, обнимет и ответит на объятие, поцелуй. Не расскажет ничего о сегодняшнем дне, потому что не случилось ничего примечательного…