Но почему все-таки существует зло? Ведь мир создает Бог, причем создает в соответствии со своим планом. Все дело в том, полагает Боэций, что реальный мир развертывается постепенно, и именно поэтому зависит от судьбы, случая и т. п. И чем больше промежуток времени от создания идеального образа мира до его воплощения, тем больше случайностей в судьбе людей. Чем больше радиус вращения колеса, чем дальше точка отстоит от центра, тем неустойчивее и неопределеннее ее положение в пространстве и времени. Также и с судьбой человека. Но если человек живет по законам Божественного провидения, если он принимает свою жизнь как волеизъявление Бога, если он любит свою судьбу (amor fati), она перестает бросать его то вверх, то вниз. Тогда исчезнут непонимание, недоумение, зло. Если человек воспринимает все происходящее с ним как благо, как волю Божественного провидения, он и свободен, и счастлив. Именно в этом суть теодицеи – оправдания божественной справедливости (от греч. theos – Бог и dike – справедливость). Однако Бог направляет мир к благу только в вечности; в каждый конкретный момент времени человек свободен: он свободен выбирать или добро, или зло. Философия помогает ему выбрать добро.
Философия, подчеркивал Боэций, высочайшее благо для человека. Философия прежде всего должна изучать, исцелять душу человека. Душа трактуется Боэцием в духе Аристотеля как имеющая три силы: растительную (жизненную), чувствительную (животную) и разумную. Боэций считает, что животным присуща не только способность к ощущениям, но и к суждению. Однако способностью предвидения обладают только люди. Разумная часть души проявляется, по его мнению, в созерцании предметов, в размышлении о них, в изыскании неизвестных предметов. Но чтобы разумно размышлять, рассуждать о предметах, нужно, полагает Боэций, овладеть наукой рассуждения – логикой.
Боэций вводит характерную для всей средневековой философии дихотомию «субстанция – акциденция». Что касается субстанции,[33] то здесь в духе неоплатоников он делает ответственным за бытие форму. Принцип материальности он отождествляет с принципом небытия и фактически принимает принцип эманации. Материя – это источник множественности и сложности; форма – источник единства и простоты. Бог – абсолютное единое начало всего; он не может состоять из чего-то, не может быть множественным, сложным, материальным, именно поэтому Он – наиболее полное бытие. Все другие вещи, поскольку в них присутствует материя, таковым бытием не обладают. Понятие акциденции[34] употребляется Боэцием в двух смыслах: широком – как просто свойство и в узком – как случайное, привходящее свойство.
Боэций различает также понятия «первое для нас» и «первое по природе». Первое для нас – это конкретные единичные вещи, которые в действительности бесконечно сложны для познания. Самые простые для познания по своей природе – высшие роды; они наиболее удалены от нас, но без них не построить никаких доказательств. Очевидно, что Боэций в споре об универсалиях (характерном для эпохи Средневековья) занимает среднюю, умеренную позицию. Он отвергает универсалии в том смысле, как их трактует крайний реализм, представленный Платоном, Эриугеной, Августином, Ансельмом и др., которые наделяли общие идеи, рассматриваемые часто как идеи и мысли Бога, реально конкретным бытием. С точки зрения Боэция, это пустые понятия, понятия ни о чем. Он отклоняет также и воззрение на роды, виды и т. п. как на чистые конструкции нашей мысли, не имеющие никакого аналога в объективной реальности –