Крестоносный коллектив принялся решать, как быть и что делать.

Мнения разделились.

Непосредственный хозяин Тверии, Раймонд Триполитанский, предлагал не делать ничего.

Спокойно развести собранную армию по замкам и ждать, пока ласковое июльское солнышко не отобьет у Саладина охоту к карабканию на высокие стены.

«Пусть идет через пустыню, сидит без воды и еды, короче, узнает по чем фунт лиха», – разумно предлагал граф.

Великий магистр тамплиеров предложил обратное:

«Самим протащиться через палящий зной пустыни, напасть на сарацин и снискать славу, честь и прочую, нематериальную пургу».

Возможно, в другой раз король Ги и послушал бы Раймонда.

Да вот только королем он стал буквально накануне и сильно вопреки желанию окружающих.

А Европу вообще забыли спросить.

Поэтому ему очень нужна была победа.

На что явно рассчитывал Саладин…

Справедливости ради нужно отметить, что достойнейший Рене де Шатильон в бой не рвался.

Не из трусости, а считая, что вот в этот раз точно не стоит.

И как в воду глядел.

Собрались зрання, еще затемно.

Полторы тысячи рыцарей, в самой тяжеленной броне, несколько тысяч туркополов, аналога легкой кавалерии, и около полутора десятков тысяч пехоты – всего где-то двадцать тысяч особей.

Взяли с собой самое дорогое, вышеупомянутого Великого магистра тамплиеров, (тамплиеров вообще не стоило оставлять одних надолго), и главную святыню христианства, Крест, на котором был распят Иисус.

Запастись водой как-то не сообразили.

Пройти нужно было всего лишь 20 километров.

Но это были двадцать километров под адски палящим солнцем в пустыне.

Поэтому слегка не дошли.

Возвращаться было лень, разбили лагерь в чудном местечке с красивым названием.

Рога Хаттина.

Чтобы скрасить вечерок, Саладин тут же поджег траву, покрывавшую злополучные Рога, и герои борьбы за Веру мрачно сидели в дыму без капли воды и в самом паскуднейшем настроении.

Надо было что-то решать, и решили атаковать, ибо особых вариантов не было.

Не успели разбрестись по отрядам, как несколько рыцарей старины Раймонда Триполитанского дали деру, причем не куда-нибудь, а конкретно к Саладину.

Вывалив ему все расклады и объяснив свой маневр дьявольским наваждением.

Саладин немедленно атаковал.

Тут демократия сыграла с королем злую шутку.

Увидев, как заканчивается денек, пехота крестоносцев деликатно отошла подальше от основных сил и наотрез отказалась сражаться.

Уж как ни умоляли – нет, и все.

Нет вдохновения, хоть тресни.

И тогда рыцари просто пошли в атаку всем стадом.

Храбро.

Безрассудно.

Бессмысленно.

Безнадежно.

В какой-то момент граф Раймонд Триполитанский понял, что нет так нет, вспомнил о важнейшем деле дома, пробился через отряды сарацин и скрылся вдали с остатками своих людей.

Все остальные дрались насмерть и бежать не пытались.

Семь часов под палящим солнцем, в броне, без надежды и шансов.

Шестнадцать тысяч погибло. Король, его брат, злополучный магистр тамплиеров и слегка разочарованный Рене де Шатильон попали в плен.

Саладин мило со всеми поздоровался и пригласил старого приятеля Рене отойти в сторонку.

Вообще без всякого интереса Рене сходил и как знал.

Голову принесли обратно отдельно от туловища, Саладин управился с мечом лично.

А потом двинул войска, и Иерусалим пал.

Так закончилась битва при Хаттине, в которой навсегда был утрачен Крест Господень, нанесен смертельный удар королевствам крестоносцев и найден повод.

Повод организовать Третий крестовый поход.

Ибо в Европе тоже было скучно, хотя и не так жарко.

Вот так и развлекались…

Жара.

Воздух раскален добела.

Дрожит, струится перед глазами, плавятся камни вдали.