истории и археологии, изучающих разные стороны одной и той же исторической действительности и тем самым взаимно дополняющих друг друга. Таким образом, «соотношение истории и археологии приобрело вид соотношения путей или способов познания единого процесса исторического развития» (Жук, 1987: 100). Различие двух дисциплин А.С. Уваров искал в хронологии изучаемых событий (только археологии доступны времена, отстоящие от нас на «несметное число столетий»!), а также в особом «археологическом методе», существование которого начисто отрицал И.Е. Забелин. Справедливости ради стоит оговорить: сформулировать суть «археологического метода» более-менее внятно А.С. Уварову не удалось.

По мнению Н.Н. Ардашева, исследователя теоретического наследия А.С. Уварова и И.Е. Забелина, конечная цель исторического исследования виделась им обоим в воссоздании «нитей постепенного развития» народов и «пояснении общих законов природы, которые постепенно раскрывают нам первоначальную историю человечества» (Ардашев, 1911: 36–37). Но, на мой взгляд, в работах самого Уварова (в отличие от Забелина) трудно найти прямые указания на такое направление поиска. В целом создается впечатление, что влияние позитивистских идей на его творчество было минимальным.

Конец ознакомительного фрагмента.