– О, нет, что вы. Вы можете забрать их. Сколько хотите! – Он сделал еще один жест, совершенно дружелюбный.

– Спасибо, – сказал Джордж.

Он робко взял одну крошку – ту, что казалась поменьше и не такой аппетитной, как другие, – и отошел в сторонку. Интересно, а если он вернется позже, Эразм разрешит взять еще крошку? И кто он вообще такой? С одной стороны, выглядит как таракан, говорит как таракан, но…

– Вы, наверное, хотите узнать, кто я, верно? – вдруг заговорил Эразм.

– Да, – согласился Джордж.

– Искренне ценю вашу любознательность. – Эразм слегка поклонился. – Боюсь, это несколько сложно объяснить, но уверен, что наша беседа будет весьма продуктивной и принесет необходимые плоды. – При этих словах в глазах Эразма загорелся огонек. В буквальном смысле слова: что-то засветилось внутри этого существа.

– Я представитель Blatta Artificialis – синтетического вида искусственных тараканов, созданных нашим благодетелем Уильямом.

– Большим Биллом?

– Видимо, да. Вероятно, вы так его зовете.

– Понятно, – сказал Джордж и собрался было уносить ноги, этот «артифи», как его там, вызывал у него неприятное ощущение вроде несварения.

– Постойте, друг мой, – сказал Эразм.

Джордж настороженно повернулся к нему, его усики едва заметно подрагивали.

– Вы же сказали, что мне можно взять крошку.

– О, бесспорно! Но я хотел задать вам вопрос. Вы кажетесь умным представителем своего вида. Я планировал пообщаться с вашим народом уже через день или два, но так вышло, что вы – видимо, наиболее пассионарная особь, – вышли на контакт раньше. Я вижу в вас большой потенциал для выполнения своей миссии.

– Какой потенциал? Какой миссии? Пасси… чего? – не понял Джордж. Он не считал себя глупым, но в присутствии Эразма ему хотелось втянуть голову в панцирь и молчать.

– Скажите, друг мой, что гонит вас на поиски крошек? Ведь вы преодолели немало препятствий, прежде чем добрались до них, – сказал Эразм с насмешкой в голосе, указывая усиками на крошки позади него.

– Ну как, голод, конечно! Желание жить! – Джордж решил показать, что он не такой дурак, каким, несмотря на комплименты, его, очевидно, считает этот странный таракан.

– Голод? Хм… И что вы планируете делать с вашей добычей?

– Ну, съесть, конечно, – солгал Джордж. Он не хотел рассказывать этому умнику, что отдаст крошку Одри.

– А что потом?

Джордж недоуменно уставился на собеседника.

– Потом я проголодаюсь и снова пойду искать еду.

– А потом?

– Ну…

– А потом вы умрете – эта участь ждет каждого представителя вашего народа! Разве вы не видите сами, как тщетны ваши усилия? Вы преодолели столько препятствий, чтобы найти эту крошку, и ради чего? Чтобы продлить свое жалкое существование еще ненадолго, а после отправиться добывать еду снова и снова, и так пока жизнь не покинет вас и вы не станете опустевшим хитином, покрытым пылью.

– Что вы такое говорите? Моя жизнь никакая не бессмысленная, – сказал Джордж не очень уверенно. – И вообще, знаете, что? Я солгал! Я преодолел эти препятствия не ради себя, а ради своей возлюбленной Одри!

– Стало быть, любовь? То есть вами все же движет голод, но иного характера. И что с того, что вы добыли пищу для Одри? Вы думаете, это пробудит в ней ответные чувства? Она всего лишь ищет таракана, способного прокормить ее будущее потомство. Ей нет дела до ваших чувств, вы для нее – всего лишь инструмент. Для нее – кто принес крошку крупнее и вкуснее, тот и достоин ее лапки и сердца.

– Но ведь…

– Ну, предположим, покорите вы свою Одри, и что тогда?

– Ну, мы станем семьей, – сказал Джордж, понимая, что его ответ звучит скорее как вопрос, а не утверждение. Он вдруг осознал, что никогда над этим не задумывался. Он часто мечтал о прекрасном будущем с Одри, но оно представлялось некой расплывчатой радостной картиной, вроде глазури, которой политы пирожные Большого Билла – те самые, пробраться к которым мешал плотный контейнер.