Погоняв во рту черешню, я отважилась и проглотила. Значит, жди поноса – такая судьба! Я поискала шампанское и не нашла. Списав это на недоразумение, спустилась на нижнюю палубу в надежде найти шампанское или вино в судовом баре. Но бар не работал. Не было нигде ни вина, ни коньяка. Кроме безалкогольной «Черноголовки» на теплоходе не было ничего, что могло бы скрепить наши бокалы в момент отплытия.

Как потом объяснили, у Клуба Владимира Ильича была такая «концепция»: никакого алкоголя. Только лимонад! За наши 5000 рублей с носа.

Ай да Ильич! Ай да сукин сын!

Среди гостей пронесся было слух, что где-то на судне имеется безалкогольная водка, но это не вдохновило. Все откровенно хотели выпить, но поскольку алкоголя не было, глушили лимонад и делали вил, что им весело.

Хитроумный Владимир Ильич ловко сэкономил на кейтеринге и официантах. Поляна была накрыта еще и на нижней палубе: хочешь поесть, спустись по крутой лестнице вниз и поклюй, что Бог дал.

Именно что поклюй! Гостеприимный хозяин хотел накормить все наши 80 ртов, поэтому в кейтеринге сделал особый акцент на хлебобулочных. На пластмассовых тарелочках пластмассовыми вилками можно было подцепить несколько видов мини-круассанов с почти не различимыми начинками.

На нижние столы был также подан порционный салат в стаканчиках, наполненный хрустящими листьями зеленого «Айсберга» под майонезом. В салате «царила» вареная креветка с двумя «придворными» – дольками помидорки черри. Розовая креветка на фоне зелени действительно имела эффектный и даже законченный вид, вот только наесться ею было невозможно.

Ах, да, еще же были блинные мешочки, пробитые шпажкой – те, внутрь которых обычно кладут копченый угорь или другую рыбку, а то и икру. В наших мешочках угря не было, а было грибное пюре. Я поняла это, когда один из мешочков добыла и отправила в рот. Было стремно глотать мешочек: в союзе с немытыми ягодами, грибы могли бы вызвать «взрыв на макаронной фабрике». Но рядом были люди, которые тоже лопали, вот я проглотила, ища в грибном пюре хоть какой-то вкус и смысл.

Зато уж хлебных вариаций было на пароходе шесть штук: можно было что-то поклевать, что все и делали, запивая хлеб газированной водой.

«Пейте без остановки напитки из Черноголовки!»

Оценивая угощения «главного по тарелочкам», я тихо смеялась, комментируя маме происходящее в мессенджер.

Мама хохотала в голос. «Ржу-не могу: богатый же стол у предпринимателей! Греби домой!» – советовала мама, утирая от смеха слезы.

Но мы только проплыли монументального Петра Первого, а до причала оставалось еще часа два. Я спустилась на нижнюю палубу в поиске кофе. Но и с кофе вышла неувязочка: маленькая кофе-машинка была одна на 80 ртов и рулил ею местный хмырь, одетый под бариста. Он исполнял только американо. На просьбу сварить капучино бариста честно сказал, что это сложно, но он может сделать американо и добавить в него молоко из пакета. «И будет как капучино!». Так мы и сделали.

На кофейный десерт нам подали коробку с надписью «Сахар», из которой пальцами все доставали кусочки и пальцами же клали их в стаканчики. Щипцы для сахара кому-то показались лишней роскошью. Ну уж а пакетированного чаю-то было просто завались: пей – не хочу!

Время от времени, соблюдая особые меры предосторожности, из недр нижнего судового помещения появлялась женщина с тарелкой, где лежали мини-эклеры. По шесть штук на каждом выносе. Те, кто пошустрей, успевал цапнуть эклер, рассчитанный на два укуса. Остальным оставалось ждать с безразличным видом нового выхода женщины, которая являться не торопилась.