Чем ближе подбирался Новый год, тем радостнее была мать Мити. Как-то раз она влетела в зал, где он смотрел мультик, и начала крутиться перед ним, показывая новое платье в горошек. Она улыбалась, платье ей очень шло, подчеркивало стройную фигуру и делало очень женственной – ничего этого Митя, разумеется, не смог сформулировать, поэтому просто сказал, что платье хорошее.

– Купила на Новый год, – объяснила мать, – буду красивой.

– Ты и так красивая.

– А буду еще красивее.

Митя пожал плечами и продолжил смотреть мультфильм про кота и мышь, где кота почему-то все время было жалко.

Тридцать первого декабря мать весь день крутилась на кухне, давая Мите различные поручения: вынеси мусор, отнеси, принеси, вытри пыль и тому подобные малоинтересные дела. Отец пришел пораньше с большой пушистой елкой, очень уж расстарался он в этот раз, никогда еще Митя не видел дома такой большой елки. Вместе с отцом они закрепили дерево в подставке, налили внутрь воды, и ель запахла на всю квартиру, чем привела мать Мити в полнейший восторг. Она надела новое платье в горошек, отец залез на табуретку и достал с антресолей елочные игрушки с фонариками, и все трое начали наряжать елку.

– Самое сложное – это распутать поганые провода, – пыхтел отец. – Митька, давай помогай. Бери за этот конец. Ага, вот так. Осторожно…

Распутывать провода оказалось очень нудным занятием, но, когда фонарики нацепили на елку и подключили к розетке, Митя решил, что усилия того стоили. Игрушек оказалось маловато на такую большую ель, но смотрелось все равно очень красиво. Только Митю почему-то ничто не волновало. Он не понимал, отчего ни снег за окном, ни улыбающиеся родители, ни пахучая елка, ни запах вкусной еды, доносящийся с кухни, не радуют его. Когда в гости пришла тетя Люда со взрослым сыном Костей, Митя прошмыгнул в свою комнату, хотя он все еще считал, что это прадедова комната, сел на тахту и расплакался. Когда тетя Люда с Костей ушли, мать вошла к Мите и тихонько села рядом.

– Мы с отцом хотели дождаться Нового года, – сказала она почти шепотом, гладя Митю по спине, как делала всегда, когда тот плакал, – но решили, что можно и сейчас. Дедушка оставил тебе подарок, Митя. Мы с папой решили отдать его тебе в Новый год. Он лежит под елкой, если ты захочешь посмотреть. И еще я хотела бы с тобой поговорить, когда ты посмотришь свой подарок и будешь готов. В общем…

Митя недослушал мать, вскочил с тахты и побежал в зал. Под елкой он увидел большую коробку, внутри лежал телескоп и сложенный пополам листок бумаги, исписанный почерком деда Феди. Митя этот почерк ни с каким другим бы не спутал, буквы крупные и немного неровные – это оттого, что у прадеда был артрит и писать было больно. С трепыхающимся, словно пойманная в ловушку мышь, сердцем Митя начал читать.

Здравствуй, Митя! Прости за то, что так и не успели мы с тобой дочитать «Незнайку», но я надеюсь, что ты не забросишь книгу и прочитаешь ее до конца – она того стоит. Этот телескоп я хотел вручить тебе сам, но мы с твоими родителями решили, что лучше ты получишь его тогда, когда он тебе будет нужнее, чем сейчас, хоть ты этого и не понимаешь в данный момент. Я хотел бы, чтобы ты никогда не забывал, что вещи сами по себе ничего не значат, важны лишь память и то волшебство, которое они помогают тебе видеть и ощущать вокруг себя. Этот телескоп позволит тебе увидеть Луну ближе, как ты и мечтал, а еще это память обо мне. Люди умирают, и с этим мы ничего не можем поделать, но память о тех, кого любишь, останется с тобой до конца. Не важно, что человек умирает, важно то, как он прожил жизнь. Я изо всех сил старался прожить свою достойно и хочу, чтобы ты поступил так же. Это непросто, ведь у человека на протяжении всей жизни есть искушение погнаться за тем, что легко, а не за тем, что порядочно, за тем, что блестит, а не за тем, что на самом деле чего-то стоит. Твой мир уже не тот, в котором жил я, и не знаю, что ждет тебя впереди, какую профессию ты выберешь, каким человеком станешь. Я могу лишь надеяться, что это будет волшебная профессия и ты, Митя, сможешь с возрастом сохранить в себе волшебство, то волшебство, о котором мы с тобой говорили. Я хотел бы рассказать тебе больше, хотел бы дочитать с тобой «Незнайку», хотел бы сделать это письмо длиннее – таким длинным, какими вообще могут быть письма, но мне нужно заканчивать. Поэтому я скажу самое главное, что мне хочется тебе сказать. Займись тем, что любишь, сделай в жизни что-нибудь важное, не подведи меня.