Выпив чаю в то утро, я догадалась, что произошло. Призрак не пришел из-за исповеди. Ему стало совестно. Ведь теперь отец Д’Сильва знает, как он каждую пятницу себя вел со мной ночью в темноте.

В следующую пятницу бхут опять не пришел. И я окончательно уверилась, что моя исповедь помогла мне избавиться и от него, и от его безобразного поведения. Но через несколько дней должен был наступить канун Рождества, и мне следовало идти к полуночной службе. Я подумала, что если ему стыдно лезть ко мне в постель, то он может подождать меня на лестнице, как в прошлом году.

Сейчас пора варить рис, пора уж и сетху прийти домой. Мы всегда готовим рис басмати[64] самого лучшего качества. Когда его варишь, он так приятно и вкусно пахнет!

Из-за полуночной мессы я оставила свою постель под дверью квартиры. Когда я вернулась, было два часа ночи. Но я не заметила никаких причин для беспокойства. На этот раз не было никакого привидения на лестничных площадках. Я развернула постель у самых ступенек и вспомнила Каэтана, как он испугался, когда я сказала, что пожалуюсь отцу на его приставания. После этого он никуда меня больше не звал: ни на пляж, ни в кино. Теперь то же самое случилось с привидением. Как же эти мужчины боятся отцов!

Утром бай открыла дверь и сказала: «Как хорошо, что в этом году привидение взяло отпуск! Если бы ты разбудила нас снова, я бы тебя убила». Я тихонько рассмеялась и пожелала ей счастливого Рождества, и бай пожелала мне того же.

Проснувшись, сетх тоже пошутил со мной. Но если бы только они оба знали, что всего через неделю согласятся, что я была права. Да, в Новый год они поверят в привидение, хотя на самом деле его-то как раз и не было. Не было с того самого дня, как я исповедовалась отцу Д’Сильва. Но после всех насмешек я не стала их разубеждать. Пусть почувствуют свою вину за то, что называли Джакайли сумасшедшей.

Накануне Нового года бай и сетх впервые после рождения детей собрались идти потанцевать куда-то в Бандру[65]. Раньше бай говорила, что дети слишком маленькие, чтобы оставаться с айей, но в тот год сетх долго уговаривал ее: «Ну пожалуйста, пойдем, дети уже подросли», и она согласилась. Она долго объясняла мне, что надо делать, и оставила номер телефона на случай непредвиденных обстоятельств. Честное слово, они так суетились, что, когда наконец уехали, я сама сильно разволновалась.

Я прочла особую молитву, чтобы ничего плохого не случилось, дети как следует поужинали, ничего не разлили и легли спать без слез и прочих неприятностей. Если бы бай о чем-нибудь таком узнала, она бы сказала: «Что я тебе говорила? Детей нельзя оставлять с айей». И устроила бы бедному сетху ужасный скандал. Хотя он и так все время от нее получает.

Однако все прошло хорошо, дети легли спать. Я разложила свою постель, но собралась дождаться, когда их родители вернутся домой. Расстелив сатеранджи, я заметила, что белая простыня, которой я обычно покрываюсь, в одном месте порвана – наверное, из-за моей возни с привидением, – и решила зашить ее утром. Я выключила свет и легла, просто чтоб отдохнуть.

Потом начали шуршать тараканы. Я тихо лежала в темноте, пытаясь сначала разобраться, откуда идет звук. Если включить свет, тараканы затихают, и тогда непонятно, где их искать. Так что я внимательно прислушивалась. Шуршание шло от стола у газовой плиты. Поняв это, я включила свет и взяла свой