– Финном! – возмущённо поправил Оаль, белый лучник.

– А что такое финн?

– Заботливый всемогущий.

– То есть, бог.

– Ну… в общем, да.

Ключник захохотал. Некромант и эльф смотрели внимательно и ждали, пока он не успокоился.

– И всё-таки? Что за граф такой? – в последний раз простонав и промокнув глаза от слёз, спросил Штиллер.

– «Grapho-» – пояснил Родигер. – Я был поначалу…

– …составителем летописей, коллегой Понедельника?

– Архивариусом. Естественными науками я позже заинтересовался, когда лекции Биццаро послушал… А Констант был хронистом, вёл записи о Новом Мире, выкупал у бродяг путевые дневники, читал в Лиоде географию Приводья и троллью механику. Меня же интересовала сохранность старой культуры. Удалось воспроизвести по памяти античных философов, реконструировать шедевры классической литературы: поэзию, драматургию…

– Не ваш ли воспитанник чуть не свёл меня с ума кустарным Шекспиром?

– Театральный демон? Бедный… Йорик. Я приютил его в одной из могил там, внизу. Чудак так трогательно вспоминал о встрече в Лиоде! Знаете, в смысле стихосложения вам стоило бы ограничиться покупкой билетов на тролльи поезда.

Штиллер только рукой махнул, на смех сил пока не было. И заметил, что в ответ на резкое движение некромант показал блестящее остриё кинжала из раструба своего чёрного рукава. Родигер его боялся. Будто змея, ошибочно уверенная, что противник тоже ядовит. Увы, лишь до первого укуса.