А самое главное, в этом будто бы не заключалось никакой трагедии. Мы оба знали, что так было, так есть и так будет.

И чем дольше продолжались наши отношения, тем меньше я верил, что когда-то прерву этот порочный круг. Что когда-то, поймав взгляд Милы, не отведу глаза, а улыбнусь ей и позову гулять после пар – мы ведь нормально общались последний раз на первом курсе, но я думаю, за эти годы она стала еще интереснее как личность. А о том, что Мила стала еще привлекательнее как девушка, и гадать не приходится. Она правда изменилась с начала нашей учебы.

Вот где была моя главная ошибка. Мила оказалась такой – что подтверждает даже ее имя – милой, доброй. В каком-то смысле простой. Она только к первому курсу переехала в Москву и с понтами не имела ничего общего. Не была такой загадочной, такой привлекательной, такой сексуальной, какой предстала передо мной Кира.

Только потом Мила раскрылась, как прекрасный цветок, а я уже сделал свой выбор. Оставаться в нынешних, пусть и далеко не идеальных отношениях.

Я боялся сближаться с ней, пока встречаюсь с другой. Я был уверен, что тут же влюбился бы в Милу, если б снова начал с ней общаться, подхватил бы ее аккуратную инициативу, которую я, конечно, не мог не заметить. Моя неопределившаяся симпатия к Миле, которая то появлялась, то исчезала, когда мы только познакомились, вспыхнула бы ярким огнем.

Такое чувство, будто на окраинах моего сознания лежит незажженный костер, в который время подбрасывает все больше дров, в ожидании, когда я наконец решусь прийти и чиркнуть спичкой. Чем позже – тем сильнее разгорится пламя.

А ведь прошло четыре года. Получается, свою ловушку я создал сам.

Я боялся, что, выйдя из отношений, могу получить от Милы отказ. Или разочаровать ее со временем. Или что мне самому может не понравиться с ней. Тогда я не понимал, что ее доброта, ее открытость, ее искренность – это главное*. Что без этого никакое счастье в отношениях невозможно. Что глубина ее личности в тысячу раз интереснее красоты этих гламурных девушек, будто сошедших с красной дорожки, которых на нашем потоке немало, помимо моей Киры. Что Милина красота в тысячу раз обаятельнее и теплее.

Почему только теперь, когда Мила так далеко, я понимаю, что она никогда не причинила бы мне зла*, ни случайно, ни, тем более, намеренно?

Почему я боялся влюбиться в нее, но не суметь построить счастливые отношения, больше, чем попасть в отношения пустые, в которых любви нет и не будет?

Почему я чувствую себя на каком-то перепутье, хотя, вроде бы, уже все решено?

***

Мы отгуляли выпускной уже месяц назад. На мое счастье, как я и полагала, когда я перестала регулярно видеть Гришу, мои чувства поутихли. Или ушли куда-то в бессознательные глубины. Так или иначе, больше я на ситуацию повлиять не могу. Я и так ограничила себя не только в реальных действиях в его сторону, но и в своих мыслях. А уж контролировать то, что находится за пределами сознания, точно не в моих силах.

Все было нормально. До тех пор пока в один прекрасный вечер, переходивший в ночь, я не получила сообщение из одного слова:

«Мила?»

Однако, не успела я с замершим сердцем разблокировать телефон, как сообщение исчезло.

Какое-то время я смотрела в одну точку на стене, пытая себя вопросом, а не могло ли мне померещиться.

Спустя несколько минут, я догадалась открыть профиль Гриши. Он вышел из сети ровно в ту минуту, когда я увидела сообщение – 23.59, четыре цифры четко отпечатались в моей памяти.

Видимо, не померещилось. Это хорошо. Значит, я все-таки контролировала границу между своими, уже вроде бы придушенными фантазиями и реальностью.