Казалось бы, в чем дилемма?

Дело в том, что еще на первом курсе у Гриши появилась девушка. И расставаться они как-то совершенно не планируют. По крайней мере, почти всегда появляются вместе на вечеринках нашего факультета, и каждый раз выглядит их пара так, словно только сошла с обложки глянца.

А я никогда не считала себя вправе разрушать чужое счастье.

Хотя теперь, оборачиваясь назад, я полагаю, что шанс начать с Гришей отношения у меня все-таки был. Ведь со мной он познакомился раньше, чем со своей нынешней девушкой.

Вот только… Я на первом и на третьем курсе – это, если не разные, то очень отличающиеся друг от друга люди. К третьему я уже выбросила, как минимум, половину балласта в виде лишнего стеснения и неуверенности в себе, которые отягощали мою студенческую жизнь на самой ее заре.

Словом, впервые увидев Гришу, я даже помыслить не могла себя рядом с ним. В нем всю красоту, уверенность, харизму, привлекательность я разглядела сразу. В себе же этих качеств я тогда не признавала.

Я не знаю, какими глазами он смотрел на меня на первом курсе, когда мы еще оба ни с кем встречались и могли свободно общаться. Он охотно рассказывал мне обо всем, что я хотела знать: о Москве, о путешествиях, о бизнесе, о прошлых отношениях – да, его жизненный опыт к первому курсу был заметно ярче моего, – но каких-то недвусмысленных знаков внимания с его стороны я не замечала. Может, они и были. Но раньше в том, что касалось отношений между мужчиной и женщиной, я понимала слишком мало. По правде говоря, Гриша был первым парнем в моей жизни, с кем я просто пошла вдвоем гулять. Даже не называя это свиданием.

Наше общение довольно быстро сошло на нет – возможно, это как раз было связано с его начинавшимися отношениями. А я – довольно быстро выбросила его из головы, найдя парня попроще и поскромнее. Правда, с ним у меня не сложилось и совсем скоро его место заняли мужчины, больше похожие на Гришу. Но сам Гриша практически исчез и из моего круга общения, и из моих мыслей.

До тех пор пока я не увидела его фамилию в новых списках групп.

Его образ тут же возник в моей голове. А та неуверенная симпатия, которая только зародилась, не успев развиться, в мои невинные семнадцать, стала приобретать совсем иной характер.

Всепоглощающий. Исполненный восхищения, обожания, восторга. Загорающийся, как невзначай брошенная спичка. От его проникновенного голоса, который я невольно слушаю с затаенным дыханием. От его черт лица: острых, будто выточенных скул, зеленых глаз с хитрым прищуром, уложенных набок каштановых волос. От его высокого, тонкого стана, который он так часто скрывает под массивной кофтой.

Наверное, мне стоило бы посочувствовать. Вот только я вовсе не хочу лишаться этого. Не имея возможности быть с ним, ни в отношениях, ни в постели, просто находиться в одной аудитории, с отстукивающим глубокий ритм сердцем, когда он говорит. Безуспешно бороться с соблазном в очередной раз обернуться к нему, рискуя, что он поймает мой затуманенный химией взгляд. Изредка заговаривать с ним, получая, пусть короткий, но уверенный, пропитанный тонкой иронией ответ.

Он есть в моей жизни, и это прекрасно. Его роль в ней отнюдь не последняя, хотя он, наверное, о том не подозревает.

Я не хочу бояться* сильных чувств. Не хочу бояться любить, влюбляться. Сердце будто бы слишком мягкое, чтобы существовать без формы. Эти чувства держат его в тонусе. Этот образ заряжает его, запускает тысячи электрических зарядов. Что и делает меня самой собой.

Образ возлюбленного спасает от одиночества. Особенно когда ты человек творческий, и твои чувства, твое воображение развиты необычайно.