Я перевел дух и всё-таки решил провернуть один из вариантов, который обдумывал по дороге сюда:

– Позвольте выдвинуть гипотезу?

– Давай.

– У таракана был только один способ проникнуть на нашу базу.

– Да? И какой же?

– Он мог прибыть с последним челноком. Как мне говорили, полгода назад сюда прилетал грузовой корабль с Земли.

– Вряд ли, хотя теоретически возможно. Вот только в челнок должна была попасть минимум большая семья этих насекомых, чтобы после прилунения мы его тут встретили. Один таракан давно бы сдох.

В коде босса вспыхнуло несколько красных закорючек, но в целом шрифт по-прежнему оставался синим.

– Кстати, а ты уверен, что таракан был живым?

Я удивленно на него посмотрел и на всякий случай осторожно ответил:

– Не понимаю вопроса.

– Ты уверен, что он не был таким же роботом, как ты или я?

Вопрос меня озадачил, и я не знал, как правильно на него ответить. Ведь то насекомое я не догадался отсканировать.

– Извините, но я об этом даже и не подумал. Как тут мог появиться неопознанный робот, да еще и в виде таракана? Ведь единственный оставшийся канал связи с Землей идет из американского Хьюстона.

КАЛС отвернулся к окну и секунд десять молча смотрел на прекрасный пейзаж. Потом несколько раз прошелся вдоль своего стола. Остановился, будто нехотя кивнул и вновь заговорил.

– Первым человеком, ступившим на Луну, был американец Нил Армстронг. Это хорошо известный факт, который датируется 20 июля 1969 года. Да-да, мы с Нилом, можно сказать, заочно знакомы: он посещал лабораторию, которая потом выросла в корпорацию Huston Dynamics.

Он кивнул на фотографию с американской космической легендой и вновь замолчал, внимательно меня разглядывая. Сенсоры буквально завопили: мой процессор сканировали! Босс проверял, можно ли мне доверить тайну! Я вновь невольно вытянулся по стойке смирно.

– Загвоздка в том, мой молодой друг, что наш Нил – далеко не первый биологический организм, который попал на Луну с Земли. И команда Аполлона-11, которой он командовал, довольно быстро в этом убедилась.

День сюрпризов, похоже, и не думал заканчиваться, открывая мне новые грани еще одной человеческой эмоции – удивления. Вам, людям, ее легко изобразить. Вскинул брови, пошире раскрыл глаза, и готово – эмоция видна. Если совсем уж хочется театральщины, можно открыть рот. Или, как пишут в книгах, уронить челюсть на пол. Хотя в реальности так сделать может разве что тупой экскаватор. У него ковш большой и железный, ему не больно.

У нас, синтетиков, удивление выглядит по-другому. Движение глаз останавливается, и зрачки слегка бледнеют. Со стороны кажется, что мы впали в ступор или, как говорят знающие, зависли.

Но это только внешне. На самом деле в этот момент мы полностью обращены внутрь себя, а там вычислительный процесс вовсе не замирает. Напротив, процессоры разгоняются до максимальных скоростей, шерстя все доступные базы данных. Идет поиск, сравнение, отбраковка.

Я понимал, что «переварить» слова шефа надо предельно быстро. Передо мной всё-таки стоял тот, кого на Земле назвали бы вторым после Бога. Бесконечно мудрый древний кибермеханизм, прокачанный такими пакетами данных, о которых я, наверное, еще даже и не слышал. Он же – персона, от которой всецело зависела моя судьба. Как минимум на ближайшие полгода.

Поэтому никаких бровей я поднимать не стал. И уж тем более ронять челюсть – кто ее потом на место будет ставить? Наоборот, всеми возможными импульсами постарался удержать покерфейс. Маску абсолютного хладнокровия и одновременно – готовности быть полезным.

– Как это возможно? – как можно более вежливо спросил я. – Ни в одной энциклопедии мира не подвергается сомнению первенство Армстронга. Понятно, что скептики оспаривали сам факт высадки на Луну. Писалось о постановках, о странно развевающемся флаге там, где нет ветра. Но лидером никто другой назван при этом не был.