Мастер просто светился, вспоминая свою юность, а мне так не хотелось его огорчать.

– Да и мне простенькое досталось, – отмахнулась я как можно беспечнее, напрочь забыв цель своего визита сюда.

– Зелье правды, – бросил магистр Стоулиш.

– Зелье правды? Серьезно? – не поверил мастер и посмотрел на меня взглядом, который искал ложь. – Одно из самых сложных? Тебя решили проверить?

– Ректор так же сказал, причем если не получится за пару дней до экзамена я могу заменить зелье, – сообщила новости от ректора.

– Вот только это уже не равные условия, – цокнул языком магистр и отпил из своей кружки.

В лавке повисло неловкое молчание. И магистр, и мастер смотрели перед собой и о чем-то размышляли.

– Почем оно вообще нужно, если есть менталисты? – задала я вопрос, уже порядком не выдержав давящей атмосферы.

– Менталистов не так много – это во-первых, – барабанил по столешнике мастер. – Зелье правды сложно в изготовлении не из-за порядка действий, а из-за ингредиентов – это во-вторых, . И в-третьих, это проверка – можно ли будет использовать тебя в делах государства или ты окажешься неинтересна.

– Такое счастье мне не нужно, – поспешила ответить я на невысказанный вопрос. – Но почему не сделать похожее по действиям зелье, ведь все этим будут заниматься.

– Простенькое зелье от простуды и для роста ногтей можно менять сколько угодно, да даже для фамильяров есть несколько зелий, но чем труднее задача стоит, тем сложнее сбалансировать все необходимые ингредиенты, и как итог у того же зелья правды только один рецепт. Пока один.

– Значит так и будет один, – покивала головой я, все еще греясь о кружку, остывшую некоторое время назад. – Вот только смогу ли я за два дня изменить состав другого зелья? Или может Вы возьмете меня на работу?

– Я говорю «пока один», – грозно посмотрел он на меня, – потому что ты попытаешься сделать второй состав из подручных средств и когда у тебя это получится – настоятельно рекомендую не распространяться об этом.

– Мастер, Вы так уверенны, что я полезу создавать это зелье? – скептически посмотрела я на мастера, чувствуя, как внутри зарождается любопытство. Как не вовремя.

– Твое последнее зелье было провальным? Что вы делали?

– Зельем и магией созидания создавали пчел, – подал голос магистр Стоулиш.

– И что у тебя получилось? – таким грозным тоном только полки строить. – Бабочки?

– Как Вы узнали? – поперхнулся магистр все еще недопитым чаем.

– Она пчел боится, – бросил мастер. – Чем ты заменила корень сушки ликой? – требовательно спросил мастер, да так, что мурашки побежали.

– Сурикой…

– Вот именно поэтому не «если», а «когда», – хлопнул в ладоши мастер, словно выиграл. – Ты чувствуешь сущности окружающих тебя прохожих, потом стала чувствовать животных, затем и весь лес, как на практике, так ведь, – лукаво подмигнул мастер. – Так ты узнала о нападении, сейчас же ты скорее всего отлавливаешь сильные эмоции студентов и преподавателей, своего фамильяра понимаешь, так?

Две пары глаз жаждали ответа, мастер ждал подтверждения догадки, Стоулиш смотрел странно растерянно.

– Это… было всего пару раз, от фамильяра я вообще ничего не чувствую, – оправдания – большая часть моей жизни. – Да и можно испытывать ложные эмоции, или подменить их, потому я пока не надеюсь на подобное.

– Иногда мне кажется, что ты слишком усложняешь свою жизнь, строя предположения за предположениями, – поучительно погрозил пальцем передо мной мастер, вставая из-за стола и собирая кружки. – Именно поэтому ты можешь сделать то зелье – ты прирожденный зельевар, чувствуешь, что и как нужно делать.