Учитель улыбнулся, но в его улыбке не было тепла.

– Не туда, куда ведут дороги, – ответил он, – а туда, куда ведёт сердце.

Он мягко коснулся ладоней Марка.

– Закрой их. Ощути мост – не глазами, а внутренним зрением.

Марк вздохнул и сжал руки в кулаки. Глаза в ладонях дрогнули, словно проснулись.

– Не бойся, – шепнул Учитель, – даже если ты почувствуешь страх – иди вперёд.

Ветер прошёлся по двору, и Марк ощутил, как что-то внутри меняется – словно граница между двумя мирами стала тоньше.

Он сделал шаг вперёд и…

Тьма вокруг засияла серебристым светом, а веточка в руках словно превратилась в мост из света. Это было начало его пути – пути, который изменит всё.

Марк замер, ощущая, как веточка будто оживает в его руках.

Он закрыл глаза – не обычные, а те, что в ладонях, мерцающие, трепетные.

Тьма вокруг растворялась, и вместо привычных очертаний появлялся зыбкий серебристый свет, словно густой туман, обволакивающий его тело. Внутри него, там, где душа встречается с сознанием, возникло странное чувство. Это было нечто большее, чем страх. Это был вызов – пройти туда, где нет дорог и тропинок, туда, куда не ступала нога живого человека.

Он делал шаг за шагом, но ноги не чувствовали твердой земли. Вместо этого под ним – бескрайняя пустота, переливающаяся звёздным светом. Мир вокруг менялся, становился прозрачным и одновременно глубоким, как бездна, полная тайн. Глаза в ладонях видели то, чего не мог понять разум: движения ветра, невысказанные мысли, скрытые чувства.

Марк пытался не паниковать. Он учился доверять внутреннему зрению, позволяя ему вести себя через мрак и свет. С каждым шагом он чувствовал, как страх отступает, уступая место пониманию. Пониманию, что этот путь – не наказание, а призыв.

Внезапно перед ним возникла фигура – размытая и светящаяся одновременно. Это было отражение его самого, его сомнений и надежд, сомкнутое в одном образе.

– Ты готов увидеть правду? – прозвучал голос Учителя, тихий и серьёзный.

Марк кивнул, ощущая, что это не просто вопрос – это приглашение, выбор, который нужно сделать здесь и сейчас. Собрав всю силу воли, он шагнул вперёд, и мост света под ногами засиял ярче, словно принимая его.

Это был его первый шаг навстречу ночи, навстречу тайне, которая теперь стала частью его жизни навсегда.

Он появлялся только ночью. Без звука, без дыхания, без предвестий. Не шёл – возникал. Словно тень, которой достаточно просто захотеть быть рядом. Словно сама ночь решила принять форму человека – и в эту форму вошёл он.

Иногда Марк просто оборачивался – и Учитель уже стоял рядом. Не в пугающей внезапности, а в такой естественной, будто он был там всегда, просто до этого не замеченный.

Он носил чёрный плащ, длинный, тяжёлый, не колышущийся даже при ветре. Казалось, он не сшит, а соткан из самой тьмы – той, что осталась в складках мира с тех времён, когда свет ещё не победил её. Он не бросал тень – он сам был ею.

Лицо Учителя запоминалось плохо. Как сон, как отпечаток на воде. Порой он казался стариком с морщинами, взглядом, видевшим слишком многое. Порой – юношей, в котором едва тлеет упрямое и хрупкое пламя надежды. Но чаще – вне возраста, вне времени.

Голос же был чужд телу. Он звучал то бархатным шёпотом, то чистой нотой, способной пробудить забытое. Как будто не один человек говорил этим голосом, а множество – сквозь годы и реальности. Иногда он был стар, иногда молод. И каждый раз настоящий.

– Я не называю имя, – сказал он однажды, стоя у самой кромки света, – чтобы ты не стал искать меня днём. Он говорил это как факт. Не с упрёком, не с болью, скорее с пониманием.