Учитель научил Марка концентрироваться.

– Закрывай ладони, словно дверцы, – говорил он, – и открывай только тогда, когда действительно нужно.

Слушай мир, а не просто смотри.

– Ты должен управлять ими, – повторял он, – иначе они будут управлять тобой.

Марк учился дышать глубже, внимая ритму города и собственной души.

Он тренировался отличать настоящее от иллюзий, чтобы не утонуть в потоках теней. Это было долго и сложно. Каждую ночь, когда наступала редкая тьма, он становился сильнее. Теперь он знал: его глаза – не просто необычный дар, а ключ к тайнам, которые хранит этот город.

Сначала была боль. Каждый раз, когда Марк открывал ладони, ему казалось, будто в кожу вживлены крошечные лезвия – не физическая боль, а что-то глубже, внутри.

Глаза в ладонях впитывали всё, что видели. Люди оставляли за собой следы: обрывки страха, надежд, недосказанности. Каждая улица, каждый камень, каждое движение дышали чувствами.

Он путался, терялся в этом океане чужих душ.

– Зрение – не главное, – говорил Учитель. – Ты хочешь видеть, но должен сначала научиться не смотреть, иначе утонешь.

Они тренировались в сумерках – тех редких минутах, когда первое солнце уже скрылось, а второе ещё не взошло. Город будто задерживал дыхание: звуки стихали, воздух становился плотным, а башенные часы тикали чуть глуше, чем обычно. Именно в это промежуточное время Учитель появлялся, словно жил в щели между светом и тенью.

– Смотри ладонями, – говорил он, – но не открывай. Чувствуй, не заглядывая.

Марк стоял в полной темноте, с закрытыми глазами и сжатыми кулаками. Он слышал, как под ногами потрескивает тротуар. Чувствовал, как воздух колеблется у скамейки, как дерево напротив хранит следы чьей-то тоски.

Он начал различать: улица может быть тревожной. Дверь – сердитой. Камень – уставшим. Он учился читать эмоции, как другие читают вывески.

Затем наступил следующий этап.

– Теперь открой, – сказал Учитель, – но смотри не наружу, а внутрь.

Это было страшнее всего.

Внутри жили не улицы и дома, а собственные страхи Марка. Глаза в ладонях вдруг показали ему самого себя – сомнения, воспоминания, ошибки и поступки, о которых он не хотел вспоминать.

– Чтобы увидеть других – сначала увидь себя, – говорил Учитель.

Шли месяцы.

Учитель исчезал, появлялся снова. Иногда молчал всю ночь. Иногда задавал всего один вопрос:

– Что ты видел, когда не хотел смотреть?

Постепенно Марк научился открывать глаза в ладонях только частично – он мог приподнять «веко» на секунду, ощутить движение чужой мысли, заметить скрытую правду, уловить лёгкий отпечаток лжи или боль, которую человек прячет даже от себя.

Он стал наблюдателем. Тихим и осторожным. И теперь, когда ночь опускалась на город, он был не просто тем, кто не спит. Он стал тем, кто знает.

Ночь уже опустилась, погружая город в непривычную тишину. Марк стоял в углу заброшенного двора – месте, где свет двух солнц не проникал даже в дневное время.

Учитель стоял напротив, его глаза цвета пепла отражали тусклый свет фонаря, словно хранят целый мир внутри себя.

– Сегодня ты получишь первое задание, – тихо сказал он. – Не просто испытание. Это – проверка.

Марк почувствовал, как сердце забилось сильнее, а ладони начали слегка потеть.

– Ты научился слушать, – продолжил Учитель, – теперь пора учиться видеть то, что скрыто от всех.

Он протянул руку и положил перед Марком маленькую, изогнутую веточку.

– Это – мост, – сказал он. – Мост между миром, который видишь ты, и миром, который остаётся за занавесом.

– Твоя задача – пройти через него.

Марк удивлённо взглянул на веточку.

– Пройти? Но куда?