– Что именно? Только не говорите, княжна, что вы из тех, кто считает, что военные – мужланы, ничего не смыслящие в науках.

– Ну что вы… меня скорее удивляет, что кузен императора посвящает свою жизнь то наукам, то походам… Непривычно. Вон, рыжие всё больше по пирам разъезжают, да и мои дальние родственники не отличаются особыми талантами, – она неприязненно сморщила носик, вспоминая троюродного брата, что радостно потирал лапы, глядя на папин трон. Если матушка не родит сына, то он станет наследником, что могло вылиться большими неприятностями для неё и сестриц.

– Будем считать, что я – один такой уникальный, – ухмыльнулся он. – Может, присоединимся к охоте?

– С радостью! Только я никак не могу сориентироваться, как ловчий её поведёт, – виновато пожала плечами девушка.

– Мне кажется, они движутся по дуге, давайте попробуем сократить путь, – указал он рукой в сторону.

Опасная мысль на краю сознания мелькнула у девушки и тут же погасла, стоило ей только зависнуть, глядя на его гордый профиль. Правильные черты лица, идеальная белая кожа, чёрные, как смоль, волосы и прямые вразлёт брови – всё это выжигалось огнём у неё под кожей.

И только когда они вышли к обрыву, она виновато опомнилась.

9. Глава 8.

Она кожей чувствовала его негодование, и это её немыслимо удручало, от него исходила вязкая энергия недовольства. Девушка видела на дне его глаз всё, что мужчина думает о её мысленных способностях, его разочарование. И ей было обидно! Во всём виноваты чувства, что нахлынули на неё, эмоции и желания. Но если она скажет ему об этом, то уверена, что увидит, как гордо взмывает в небо дракон бездны. Потому Отта любовалась его затылком и делала вид, что всё идёт как надо… что она – дура, не ориентирующаяся на собственных землях. И ведь не скажешь, что, допустим, обрыв образовался ночью… Она бы и сама в это не поверила!

Была бы магичкой, незнание местности было бы не так унизительно, но она ведь оборотень, и её лиса – сильный зверь, что регулярно бегает по этому лесу и охотится. Ориентация на местности показывала её способность к обороту и силу зверя, это ценилось среди двуликих.

– Я, честно не подумала, в очередной раз, – оправдывалась девушка.

– Не стоит, я вас не виню, – проговорил он голосом, от которого в пору удавиться, полным холодного пренебрежения.

Облизнув губы, Отталия снова закусила губу. Оправдываться дальше было бы глупо. А ведь бок о бок ехать ещё долго. Ловчий не зря повёл охоту по дуге – это был самый короткий путь, а они двинулись долгой дорогой. Может, оно и к лучшему?

– Правда, красиво?.. – восхищённо проговорила Отталия, предпринимая ещё одну попытку заговорить и бросая взгляд на заснеженные ели, похожие на спящих исполинов.

Далеко позади виднелся каменный замок с его остроконечными башенками, здесь же лес и глубокий овраг укрывало покрывало снега, сверкающее в утренних лучах, словно расшитое серебром и кристаллами. Нахохлившиеся птицы сидели вплотную к друг другу на лохматых ветках и провожали всадников настороженным взглядом. Лошади шли заметно медленнее, проваливаясь копытами в глубокий снег, что уже не так и раздражало мужчину – он смирился с тем, что олень ему не достанется, и искал удовольствие в тонких кружевах, что зима навешала на деревья, в хрустальных сосульках, в звенящем морозном воздухе.

– Действительно… красиво, – поражённо выдохнул он, черты его лица стали мягче.

Девушка облегчённо выдохнула. Не зря папенька всегда говорит, что невозможно злиться в окружении дикой природы. Все негативные эмоции от разумных – так он ворчал, отправляясь на охоту в лисьем обличье после очередного заседания совета.