Пока он вёл себя вполне разумно. Передвигался только пешком. Голоса не подавал. Но у меня складывалось впечатление, что это не потому, что он был умён. Просто повредил крыло и голос сорвал. А как говорила мама: «чаще молчи, за умную сойдёшь».

Вот и Ёлька производил впечатление смышлёного создания. И именно это меня и смущало. Я начинала относиться к нему, как к разумному существу. Возлагала слишком большие надежды, как на человека. А он был не умнее кота, который с удовольствием стащит сметану, когда я уйду.

Чтобы обезопасить себя, я постаралась отгородить для него небольшой загон. В крохотной комнатке для этого подходил только шкаф или пространство под деревянными нарами, гордо именуемыми кроватью. Первое не подходило из-за малых размеров. Если бы шкаф стоял на расстоянии от стены, я могла бы обхватить его, соединив пальцы.

А вот пространство под дощатой кроватью прекрасно подходило. Чтобы обезопасить случайное выбегание Ёльки к чужим людям, я вставила со стороны головного конца свой короб с оборудованием, поставленный на ребро. Между стеной в ножной части и ящиком упёрла в распор поднос, оставшимся от прожорливого казначея.

Подставила Ёльке руку, и тот, глядя на меня умными глазками бусинками, взобрался на мою ладонь. Улететь не пытался. Его тёплое тельце почти ничего не весило. Сердечко билось так же часто, как у меня от волнения. Я поднесла стринтора к импровизированной загородке, и он, как с горки, скатился с моей ладони.

Походил из угла в угол смешно поджимая лапки. Мне показалось, что ему холодно. Я метнулась к шкафчику, сдёрнула с вешалки хлопковую косынку и положила под кровать. Ёлька подпрыгнул, слегка растопырив крылья. А потом, в несколько движений соорудил из ткани подобие гнезда и уснул!

С облегчением я глубоко вдохнула и закашлялась! Запах! Как я о нём не подумала! С ним надо было срочно что-то решать! Сердце забилось быстрее, руки покрылись липким, холодным потом. Обо всём подумать, а самое простое упустить? Нет уж!

К кому можно обратиться за помощью? Перед глазами встал образ сидящего за столом над картой Росса. Он озадаченно начал поворачиваться в мою сторону, но я замотала головой и видение исчезло. Капитан? Мы виделись единственный раз, и он не поймёт. Арчи? После сегодняшнего представления на пороге моей каюты? Ну, уж нет!

Ещё до того, как мысль материализовалась в предложения, я уже выскочила на палубу. Заперла каюту и помчалась в трюм. В тот самый отсек, в который спускалась всего один раз и получила от Росса приказ держаться от него подальше. Но что мне делать?

Замолотив в дверь знакомой каюты, я не представляла, что делать дальше. Просто действовала, а о результатах готова была размышлять позже. Занеся кулак для очередного удара, провалилась в пустоту. На пороге стоял Дорн. В брюках, с полотенцем через плечо.

– Вирджиния? Что случилось?

С озабоченным лицом он сделал шаг назад, приглашая в каюту. Но мне это было запрещено. Не надо дразнить дракона. А стравливать – тем более. Поэтому я замотала головой и осталась в коридоре.

– Руи, всё в порядке. Но ваша помощь мне и правда понадобится. Вы единственный, кто знает о том, что я принимаю лекарство. – Я сделала паузу, чтобы он понял, о чём я намекаю. Дорн утвердительно кивнул. – Мне очень нужно, чтобы сомнения, которые вызвал запах зелья у вас, не появились у кого-то ещё.

– Но такой тонкий нюх только у драконов. На флагмане таких чутких двое. И мы оба знаем ваш секрет.

– Но ведь начались учения, – многозначительно ответила я. Дальше я ничего не придумала, просто ждала. И Руи поймался.