– Населения под две тысячи, – к слову сообщил Донован, не отвлекаясь от дороги. – Несколько пабов, всякие магазинчики, кажется, даже небольшой театр в наличии.

Мимо окон проскальзывали зелёные ветки деревьев, чуть ли не касающиеся стекла.

А что насчёт убийц?

Их не было в твоей неведомо откуда взятой статистике?

Лицо женщины из закусочной эпизодически мелькало в голове вместе с другими смутными образами, которые оставались для Вай туманными, как бы она не силилась их разглядеть. Возможно, отрывки из фильмов, возможно случайные ассоциации, возможно, воспоминания. Детективы в духе Буало-Нарсежака были ей по вкусу, а теперь у неё возникла возможность открыть своё расследование, которое, до смешного очевидно, окончится разочаровывающим провалом.

Но всё же, может быть, этот взгляд что-то действительно значил, был не просто молчаливым укором насмешливому скептицизму? Почему-то хотелось верить в это, вопреки тревожным заключениям, исходящим из такой истины.

Внедорожник затрясся, медленно продвигаясь по неровной узкой дороге. Разросшиеся побеги жимолости хлестнули по лобовому стеклу и, шурша многочисленными листьями, заскользили по боковым окнам. Они подъезжали: впереди, среди плетения листьев и тонких веток, виднелся забор из светло-серого булыжника и острые прутья ворот.

Вайолет прильнула к передним сидениям, ухватившись тонкой рукой за наголовник. Где-то внутри неё, словно лёгкая рябь по воде зародилось волнительное любопытство, и она замерла, расширив робкие ланьи глаза.

– Нас кто-то встретит? – поинтересовалась Изабель, когда они остановились у самой ограды, и Донован нетерпеливо затарабанил пальцами по рулю.

Ответом на её вопрос стала проворная пожилая женщина в ветровке, которая появилась из ниоткуда, торопливо распахнула перед ними ворота и многозначительно помахала рукой. Качаясь, словно неповоротливое животное, машина въехала во двор, резко дёрнулась и остановилась, на этот раз окончательно.

Наконец.

Донован не успел вытянуть ключ из замка зажигания, как Вайолет уже выскользнула наружу. Вдохнула, ёжась от стылой прохлады, и окинула взглядом буйные заросли переднего дворика, больше напоминающего заброшенный сад. Раскидистые деревья перемежались с кустистыми цветами, небольшие гранитные фонтанчики поросли травой, а извилистые дорожки уходили куда-то за стену из деревьев. Сам дом оказался ещё старее, чем ей представлялось: двухэтажный, увитый диким виноградом с восточной стороны, и украшенный растрескавшимися и покрытыми мхом фигурками, он напоминал временное пристанище ребячливого барона, который умер безвременной смертью.

Оглянувшись и увидев, что родители о чём-то беседуют с сухощавой женщиной, Вай зашагала по тропинке между стеной можжевельников и домом, чтобы посмотреть на часть двора по другую его сторону.

Поворот за выцветший угол, пальцы, цепляющиеся за стену, шквал холодного ветра.

Бледно-вишнёвые губы приоткрылись, Вайолет застыла на месте, непонимающе глядя на то, что открылось перед ней.

Примерно на середине каменный забор начинал уменьшаться, а потом и попросту исчезал – на месте, где должна была быть высокая стена, зияла брешь в несколько метров с кучкой булыжников по краям, как напоминание о том, чем они должны были быть. Из неровной дыры открывался пасмурный вид на раскинувшееся напротив дома поле, небольшое, но безмолвное, одичалое. А за ним тревожной чёрной лентой застыл лес, начинающийся так резко, что создавал впечатление войск, выстроившихся в одну линию спящих великанов.

Вайолет подошла к дыре ближе, игнорируя сквозящий ветер, ей в голову пришла мрачная мысль, вызвавшая у неё странную пустоту между рёбер.