– Нет… Пока что нет, – Изабель поджала губы и отрицательно покачала головой.

Пока что? Они вполне могли бы решиться на переезд без её согласия.

– О-оу, очень жаль, сама живу там и не отказалась бы от новых соседей. Городок небольшой, иногда бывает очень… – она запнулась, – одиноко.

Последнее слово сорвалось с губ, отбиваясь от стен приглушенным эхом, и застывшая у стены Вайолет неуверенно прищурилась, встретившись взглядом с чем-то обеспокоенной владелицей закусочной. Та втянула воздух сквозь сжатые зубы и, наконец, оторвалась от стойки:

– Ну, погодите несколько минут, я мигом.

Донован толкнул Вайолет в плечо и прошептал: “Ланч в диких условиях!“ Она покачнулась, усмехнувшись, и направилась к стене с картинками.

Женщина вернулась на удивление скоро, как будто бы уже разогретые бутерброды и открытые баночки Пэппера поджидали её прямо за тем углом, из-за которого она появилась.

– Пожалуй нам… с собой, – Донован столкнулся с настойчивым взглядом Изабель, которой явно был не по душе спёртый воздух.

– Конечно, – блондинка быстро сложила бутерброды в бумажный пакет. – Надеюсь, ещё встретимся в Блэри Гроув. Это чудесный городок, немноголюдный, но зато много старых домов и достопримечательностей…

– Ага, и рыщущих по лесам серийных убийц, – фыркнула Вайолет, разворачиваясь к выходу.

Пропуская вперёд негромко переговаривающихся родителей, она внезапно наткнулась на сверлящий взгляд женщины, с лица которой разом сошло всё радушие и приветливость.

Вот только не говорите мне, что это правда…

2

– Мне нравится, – Донован положил руки на пояс и с наслаждением вдохнул свежий воздух Грейстоун Парк. – А вам нравится?

Пара пепельно-серых каменных столбиков с возвышающимися на них бронзовыми оленями стала несомненным свидетельством того, что они наконец-то въехали на территорию Блэри Гроув. А уже в нескольких сотнях метров от покрытых мхом постаментов раскинулась железная ограда парка. Скрюченная чёрная ольха у старых ворот, величественно замершие безмолвные пихты, с время от времени пробегающими по их тёмно-зелёному остову волнами, искривлённые силуэты вязов, проглядывающие сквозь ржавые прутья увитой плющом решётки. Вайолет это место больше напоминало кладбище без надгробий, ну а Изабель была покорена, очевидно полагая, что в этом “уютном парке” лучше всего будет покончить с так и несъеденным обедом.

Скрестив ноги, Вайолет сидела в покосившейся тусклой беседке, искоса наблюдая за восторгающимся отцом. Здесь было тихо, до безмятежности спокойно.

Ведь всё это временно. Им уже не стать счастливой семьёй. Они ей никогда и не были.

– Вайолет, ты сможешь приходить сюда с блокнотом. – Вайолет подняла поблёскивающие глаза – отец смотрел на неё с улыбкой. – Мы будем счастливы здесь.

Врёшь.

Как всегда.

– Конечно, па.

Вайолет сдёргивается с места, Вайолет обдаёт отца запахом мяты, Вайолет уходит прочь.

Донован задумчиво смотрел, как маленькая фигурка исчезает за дверцей машины. Он прилагал усилия и правда делал все что мог для ее благополучия. Вайолет он любил сильно и думал, что был если не лучшим, то хотя бы не самым ужасным отцом. Донован растерянно держал в руках фарфоровые осколки и божился склеить их, он хотел склеить их. Но с дочерью всё было иначе. Не забывающая и слишком подавленная, чтобы поверить.

Дальше, когда парк остался позади, они ехали в тишине. В предвкушающей, задумчивой и, одновременно, тоскливой – три разных безмолвия, у каждого своё.

– Смотри, Вай, тут есть школа, – Изабель указывала на небольшое здание с ровными рядами окон, рассаженными вокруг него ясенями и каменной оградой у въезда, явно стоящей здесь не одно поколение. Вайолет придвинулась к стеклу ближе: очевидно, здесь куда больше подростков, чем она ожидала. Пусть не так много, но всё же достаточно, чтобы мешаться.