– А дом? Дом-то внуку? Значит, что-то соображал.

– Дом записали внуку для отвода глаз. Чтобы никто ничего не заподозрил: вот, мол, какой дедушка щедрый – про внука подумал. Дом, видно, им не был нужен: еще посмотрим, какая эта халабуда. Может быть, еще деньги придется платить, чтобы от него избавиться.

– Сынок, ты такой у меня умный! Вот как ты сейчас это сказал, так все пазлы и сошлись. Отец твой и дурак, и пьяница, но однолюб был – это уж точно, – тон Веры Ивановны смягчился. – И ведь страдал без меня всю жизнь, это я знаю. Но что за человек: страдать – страдал, но жить все равно хотел по-своему. Все эти подарочки зря он что ли передавал… Однолюбы – они такие…

Сын, не отличаясь тонкостью в понимании других людей, ничего не заметил, а вот жена его с удивлением взглянула на свекровь, подумав про себя: «Непонятно… То так за деньги переживала, а теперь про какую-то любовь вспоминает. Может быть, это просто ревность? Не так ей эти деньги нужны, как обидно, что женился? Может, что-то сказать, чтобы её утешить?»

– Мама, он вас точно любил. И пил поэтому.

– Нет, ну что ты понимаешь?! Любил – и пил поэтому. Какая ты недалёкая. Он пил, потому что хотел жить, как хотел. Это что, если мой сын тебя любит, то он пить должен? – возмущенно спросила Вера Ивановна, а потом как-то высокомерно посмотрела на невестку и добавила: – А может быть, и не любит… Это его бережет от папенькиной наследственности.

– Так, заканчиваем этот пустой разговор! – резко вмешался Игорь. – Мать, ложись спать! Мы – домой! Завтра будем действовать.

Когда сын с невесткой ушли, Вера Ивановна достала альбом с фотографиями времен ее молодости. Со снимков улыбалась красивая пара: русоволосый, голубоглазый, статный, высокий молодой человек и девушка с зелеными глазами и копной пышных каштановых волос. Фигурка у нее была очень красивая, как у статуэтки.

Вера Ивановна, рассматривая фотографии, даже всплакнула: то ли от обиды на жизнь, столь несправедливо, по ее мнению, обошедшуюся с ней, то ли от ностальгии по прекрасному времени, именуемому «молодостью». А может быть, ей и впрямь стало горько от того, что ее непутевый муж канул в небытие… Мы этого никогда не узнаем.

Следующий день Артур провёл на подъёме: какой же чудесный подарок сделал ему дед. Об условиях, которые упоминал нотариус, он даже не волновался: дедушка ничего не мог придумать такого, что было бы ему неудобно или бы шло во вред.

В назначенное время, без опоздания, Артур с Вероникой были у нотариуса.

– Господа, рад вас приветствовать. Боюсь, что вы приехали ко мне сразу после работы и не успели поужинать. Могу ли я вас пригласить в один маленький, уютный ресторанчик с очень хорошей кухней?

Артур с Вероникой непроизвольно переглянулись: такой разрыв официального шаблона показался им обоим очень странным. Когда это такое бывает, чтобы нотариус, которому платят за услуги, вдруг стал вас приглашать в ресторан? Или он хочет, чтобы за него заплатили? Дело сделает, и ужин бесплатный.

Впрочем, Артур быстро сориентировался. Наследуя дом, не стоит мелочиться. К тому же, подумалось ему, возможно, в неформальной обстановке нотариус расскажет им что-то интересное про деда, которого, судя по всему, он, его внук, не знал совсем. И чувство, что он недоговорил с дедом, было вовсе не напрасным.

– Мы тоже после работы и с удовольствием бы поужинали, – согласился Артур, – но, кажется, тут нет поблизости ресторанов.

– Недалеко от центрального входа в парк есть маленький ресторан. Давайте туда пройдёмся: дорога займет у нас не более десяти минут.