– Ага.

– Хорошего дня!

– Д-да…

И двери плавно закрылись передо мной, смущенной «тупицей». От идеи выпить кофе я отказалась и решила подняться по лестнице бегом, чтобы хорошенько переварить свой провал.

Я вошла в кабинет Клодины и плюхнулась на стул для посетителей-жалобщиков – самый затертый в здании.

– Твоя идея с французским поцелуем – полный бред. Я выглядела идиоткой, ненавижу себя, и Жанпо, честно говоря…

– Жанпо – прекрасный первый трамплин.

– Он слишком хорош.

– Независим, выглядит довольно уверенным в себе и нереально солидным – оптимальный кандидат для французского поцелуя.

– А еще у него есть жена и, возможно, любовница.

– Тебе-то что с того? Это даже лучше. Ты же не собираешься за него замуж и спать с ним не планируешь, ты хочешь только поцеловаться. А после пусть себе живет, как раньше.

– Ты хочешь, чтобы я отомстила Жаку?

– Вовсе нет. Это не месть, а здоровый эгоизм. Сейчас ты должна думать о себе: тебе нужно убить время и хоть немного снова поверить в себя.

– Да уж, подруга! Прямо мегаплан!

– Сколько уже дней ты все свободное время мечтаешь о Жанпо?

– Да нисколько.

– Не говори, будто это тебя никак не заводит.

– Почти никак.

– Не говори, что по утрам не прихорашиваешься дольше обычного.

– Совсем чуть-чуть.

– Вот! Для этого проект «французский поцелуй» и нужен. Это как чашка теплой воды с лимоном – безопасно и полезно. Я тебя много месяцев такой не видела.

Вернувшись на свое рабочее место, я увидела на автоответчике сообщение от Жан-Поля Буавера. Не веря своим глазам, я затрясла головой: мне звонил Жанпо, мне! Главный красавец финансовой службы набрал МОЙ номер: «Послушай, Диана… э-э-э, не могла бы ты зайти ко мне на минутку. Ничего срочного, ничего важного. Когда у тебя будет время».

– Всего лишь?

– Ну да.

– Ого, мадам, я в шоке!

– Но как мне вести себя там?

– Полагаю, это риторический вопрос.

– Но я буду выглядеть идиоткой!

– Это точно, но идти надо.

– Придержи-ка стул для жалобщиков, я скоро вернусь.

Дверь кабинета Жанпо была закрыта, что спасало посетительниц, сраженных его очарованием, от внезапных обмороков. Предупредив начальника по телефону, Джози открыла его кабинет с рвением услужливого дворецкого, жестом девушки-статистки из телеигры The Price Is Right[6].

Жанпо, нахмурив брови, смотрел в монитор и выглядел как никогда прекрасно. Деловая сосредоточенность была ему к лицу, придавая образу легкий оттенок задумчивости, которой не хватало парням с журнальных обложек. Его шевелюра была такой густой, что в нее так и хотелось запустить руку. А у Жака волосы постепенно покидали свое пристанище, пока на его макушке не образовалась монашеская лысина. Но поскольку «морщины только украшают мужчин», ему было достаточно обрить череп, чтобы сбросить добрый десяток лет и присоединиться к когорте зрелых и мужественных, умеющих стильно носить лысину. Иногда в этом чертовом браке я чувствовала себя жертвой неудачного хода: я тащила двойной груз прожитых в нем лет – свой и Жака.

– О, здравствуй, Диана! Спасибо, Джози, будь добра, закрой дверь.

– Мне отвечать за тебя на звонки, чтобы вас не беспокоили?

– Нет-нет, переводи на меня, нет проблем.

– Но это же неофициальная встреча?

– Вовсе нет, рабочая. Спасибо, Джози.

Как только закрылась дверь, Жанпо выкатился ко мне из-за стола на своем кресле и заговорил доверительным тоном:

– Слушай, Диана, мне немного неловко спрашивать тебя об этом, если честно, даже очень неудобно, но я не мог не заметить…

Дальнейших слов я уже не слышала. Я лишь видела, как двигались его губы, его руки, и несколько долгих секунд абсолютно не улавливала, что он говорил. Ни единого звука. Его прекрасные руки и губы гипнотизировали меня. Это все, что мне было нужно. И неважно, что они сейчас были заняты другим, а не обнимали, не целовали меня. Вот его губы перестали двигаться, он неспешно положил руки на стол и теперь выжидательно на меня смотрел.