– Это никуда не годится! Твои методы сродни ритуалам вуду. Нужно делать что-то реальное: сходить к нему, купить ему кофе – ты не сможешь его поцеловать, не сблизившись. Ну надо же, мысленные внушения! Только не говори мне, что вычитала это в книжке «Тайна»[4], – укокошу!

– В одном журнале…

– Даже не называй в каком. Так, зайди ко мне через некоторое время, поможешь кое с чем.

После перерыва я, наивная, зашла к Клодине, и она громко, чтобы все слышали, сказала: «А, Диана, ты идешь в бухгалтерию? Не могла бы ты занести Жанпо вот это?»

Я взяла две заранее подготовленные папки, которые она мне всучила, спустилась на четвертый и решительным шагом направилась к кабинету Жан-Поля. Дверь была открыта, и я вошла. Аккуратные стопки папок ждали своего часа рядом с пластиковым стаканом под хрусталь, полным одинаковых механических карандашей Pilot с грифелем 0,7 мм (я поморщилась – ненавижу толстые стержни). В нескольких сантиметрах от него фарфоровый пастушок, улыбающийся так, будто волков на свете не существует, пас воображаемых овец. Ни единой фотографии, зато здесь, похоже, прекрасно себя чувствовал спатифиллум в горшке. Правда, они везде себя прекрасно чувствуют. Секретарша поспешила поприветствовать меня:

– Привет, Диана!

– А, Джози, привет!

– Ты к Жан-Полю?

Она была единственной, кто называл его Жан-Полем, – видимо, вопрос субординации. Сам же он всем представлялся не иначе как Жанпо. После сериала «Червонные дамы» имя Жан-Поль потеряло свою привлекательность[5].

– Э-э, да.

– У тебя папки для него?

– Нет, вернее, да, в смысле меня Клодина попросила занести ему, и я хотела бы отдать их ему лично.

– Оставляй, я ему передам. Он должен скоро вернуться.

– Он куда-то ушел?

– Пьет кофе на втором этаже, там коллеги скинулись на кофемашину.

– Ого!

– В отделе переводов просто какой-то культ кофе.

– Пойду поищу его там. Мне надо кое-что ему пояснить.

– А ты симпатично одета.

– О, спасибо, как мило.

Будь я слепой, возможно, ответила бы комплиментом на комплимент. Но когда я увидела, как она направилась к своему столу на десятисантиметровых белоснежных ходулях, мне даже стало ее немного жаль. На прощание она помахала мне пальцами: белые накладные ногти, кольца с белым жемчугом идеально сочетались с серьгами, браслетами, декоративным гребнем для волос, белыми тенями для век и таким же белым костюмом. Как только она начала здесь работать, ее стали называть коварной лисой, и свое прозвище она подтверждала при каждом удобном случае. С такой секретаршей я, наверное, тоже принялась бы исследовать территорию, чтобы найти какую-нибудь кофемашину подальше отсюда.

Я решила спуститься по лестнице, чтобы выиграть время и собраться с духом. Дойдя до второго этажа, я увидела Жанпо, энергичной походкой заходящего в лифт. Я бросилась за ним, но двери закрылись ровно в тот момент, когда я кричала «Дже-е-ей Пи-и-и!». Вышло так нелепо, по-смешному растянуто. Я осталась стоять у закрытого лифта со своими папками в руках. Лифт тут же снова открылся и явил лучезарно улыбающегося Жанпо, которому стало интересно, что же мне от него так сильно было нужно.

– Ой… А, да… Держи, Клодина просила передать тебе это. У меня были дела на четвертом, поэтому… вот я и зашла.

– Но ты спустилась на второй – должно быть, это важно.

– Вовсе нет, я спустилась ради кофемашины.

– И что там в этих папках?

– Понятия не имею.

– Вот как? Хм, мне кажется, их еще на прошлой неделе одобрили.

– Может, она ошиблась.

– Да. Но все же странно. Ты наверх?

– Что? А, да.

– Ты же хотела кофе.

– Вот я тупица! Забыла.

– Ладно. Спасибо за документы, сейчас же их посмотрю: наверное, там какая-то ошибка.