Будет ложью, если я скажу, что в этот раз все было идеально. Возможно, Яна и не заметила изменений во мне, но когда я был в ней, в один момент вместо копны рыжих волос на подушке мне померещились светлые пряди жены, а потом и вовсе я не мог избавиться от миража лица Сони перед глазами. Это было словно наваждение, я много раз моргал и тряс головой, пытаясь избавиться от образа своего Ангела перед глазами, но не мог. И это стало для меня пыткой. Словно неведомые силы наказывали меня за предательство, раз за разом показывая мне лицо жены.

И сейчас, когда я совершил очередной обман, когда вышел из состояния аффекта, и неизмеримая злость на деда Сони прошла, я понял, что натворил. Яна продолжала лежать на моей груди, о чем-то беспрестанно болтать, а я не мог отделаться от паршивого чувства внутри. Какого черта я творю? Я же решил прекратить это раз и навсегда.

– Мне пора, – перебив болтающую бывшую, я встал с подушки, отчего Яне пришлось сесть на кровати и нахмурить свои идеально выщипанные брови. Она молча следила за тем, как я хожу по ее спальне в поисках своих вещей, совсем не стесняясь своей наготы. – Это был наш последний раз.

– Со спокойной душой вернешься в теплую кровать своей жены? – Яна прислонилась спиной к мягкому изголовью кровати и прижала к оголенной груди край одеяла.

– Мы вновь совершили ошибку. Я был не в себе, а ты просто оказалась рядом, – я смотрел прямо в зеленые глаза рыжей бестии в тот момент, когда застегивал ремень на своих брюках. – Я люблю жену и сделаю все возможное, чтобы сохранить свой брак.

– Какой брак ты собрался сохранять, дорогой? – Яна легла на живот, растянувшись, словно кошка, открывая вид на свою оголенную попку. – Ты потерял свою жену в тот момент, когда впервые порвал на мне трусики.

– Надеюсь, у тебя хватит мозгов не говорить об этом моей жене.

– Хм… Дай ка подумать… У меня где-то завалялся ее номерок.

Паника резко охватила мое сознание. Соня не должна узнать об этой мимолетной слабости. Внезапно я представил ее потерянный взгляд, мокрые от слез щеки и дрожащие от досады губы. В груди что-то нещадно надломилось. Я наклонился над рыжей, схватил ее за волосы на затылке и притянул глупую голову бывшей близко к своему лицу.

– Только попробуй хотя бы заикнуться об этом… – сквозь плотно стиснутые зубы прорычал и заметил, как игривый блеск в глазах Яны мгновенной испарился, освобождая место животному страху. – Я порву тебя на куски, если придется.

– Себя на куски порви, Агурский! – Яна резко отстраняется и отползает в угол широкой кровати. – Думаешь, ты ей нужен? Думаешь, она тебя простит, изменщика проклятого? Да ты не достоин любви, Дима!

Я натянул через голову футболку и, взяв ключи от машины, направился к входной двери квартиры Яны. В этот самый момент я четко решил, что это была наша последняя встреча. Я хотел проверить – не остались ли чувства? Не остались. Яну раньше я любил, она была моей первой школьной любовью, но чувства к Соне были глубже и сильнее.

Я, почему-то, даже не сомневался в том, что Соня ни о чем не узнает и уже думал о том, в какую смертельную схватку со своей совестью буду вступать каждый день.

Соня

– На каждый день я бы посоветовала взять обычные классические брюки. Они у нас из очень качественного материала, потрогайте, – я протягиваю низкой женщине средних лет вешалку с темными брюками. – На вас будут сидеть просто шикарно! Ну, и на вечер… У нас очень много платьев, но вот это… Это ваш цвет, оно подчеркивает фигурку и сегодня по спец цене.

Покупательница берет из моих рук синее платье-футляр и начинает крутить его, рассматривая каждую деталь. Я послушно стою рядом и отвечаю на вопросы клиента.