— Да! – выпаливаю в ответ, мгновенно забывая и ссору с мамой, и свое плохое настроение.

Олег нигде и никогда не появляется с кем-то, кроме Крымовой.

Он всем известный закостенелый холостяк с железным табу на личную жизнь.

И он пригласил меня быть его спутницей.

Это не может быть просто так. И точно не в память об отце.

11. Глава одиннадцатая: Олег

Глава одиннадцатая: Олег

Я только собираюсь сбежать из офиса пораньше, чтобы провести в спортзале еще один лишний час, когда секретарша по селектору сообщает, что пришел мой брат.

— Скажи ему, что я умер и сегодня как раз девять дней с этого печального события, - говорю в динамик, мысленно желая Денису всего… гммм… самого хорошего, но желательно в какой-то другой реальности.

— Я в курсе, - слышу в ответ знакомый мужской голос, - как раз пришел выразить соболезнования.

И почти сразу после этого на пороге кабинета появляется его упакованное в какие-то модные тряпки почти двухметровое тело.

— Сорян, что без венка. - Денис демонстративно хлопает себя по карманам пиджака и разводит руками. - Забыл в машине.

— Для тех, кто без венков, приемный день в четверг, - все еще тешу себя надеждой выставить мелкого поганца.

С наглой рожей он просто разваливается в кресле напротив и начинает крутиться сначала в одну, потом в другую сторону, изредка притормаживая вращение ногой, разглядывая какой-то предмет интерьера.

— Когда я был тут в прошлый раз, этого серого говна на стене не было, - наконец, озвучивает свой дофига важный вывод, тыкая пальцем в сторону метровой глиняной маски, которую на мой сорокалетний юбилей презентовал кто-то из бизнес-партнеров. - Там висело красное говно.

— Отрадно знать, что ты не тратишь время зря и приобретаешь полезные навыки сортировки экскрементов. Если пришел похвастаться - считай, тебе зачет. До свидания.

Но я говорю это скорее чтобы еще раз подчеркнуть, как меня раздражает его рожа в непосредственной близости для удара. Денис, если уж явился собственной персоной, значит, снова во что-то вляпался. Или промотался в ноль. В любом случае, теперь от него просто так не избавиться.

Мне было двадцать, а Денису - всего пять, когда умерли наши родители. Мы с Пашкой, отцом Эвелины, хоть и были зелеными шнурками, поймали волну и начали раскручивать собственный бизнес-проект, который неожиданно попер. Конечно, мне было не до того, чтобы подтирать сопли пятилетнему мальчишке: нужно было мотаться по разным точкам, решать проблемы с банками, подключать большой бизнес. Ну и, конечно, в промежутках между всем этим, хотелось потусоваться с девочками, необремененными разными тяжелыми моральными ценностями. Брата я сначала спихивал на разных родственниц, некоторых из которых видел чуть ли не впервые в жизни, потом, когда им это надоело, нанял домработницу, которая заодно выполняла роль няньки. Когда Денис пошел в первый класс, меня не было на линейке, потому что я летал в Прагу, чтобы додавить важных инвесторов, когда он закончил одиннадцатый - я подарил ему мотоцикл в качестве извинений за мое отсутствие на выпускной линейке. Потом «купил» ему место на факультет международных отношений и пару сессий, а потом его отчислили за то, что их с деканшей застукали в пикантной позе без трусов на ее рабочем столе.

Именно потому, что у меня за плечами всегда маячил призрак моего - будем честными - наплевательского отношения к воспитанию Дениса, я закрывал глаза на все его выходки. Держал в уме, что он стал таким из-за отсутствия крепкой мужской руки, потому что рос без поддержки, пока я рвался заработать все деньги мира. Пару раз даже пытался его вразумить, но как оказалось, все эти психологи из телека не врут, когда предупреждают, что воспитанием ребенка нужно заниматься здесь и сейчас, а не откладывать на потом.