В поликлинике его послушал врач, и даже рентген сделали. Пневмонию исключили. Порекомендовали покой, много пить и греть ноги в тазике.

– Уж, с этим-то мы справимся, – улыбаясь, и часто кланяясь, сказала Варвара доктору.

Алик поправился. Фёдор Степаныч в тот же день застеклил окно, неспешно сделав замеры, принеся потом стекло, ознакомив, интересующихся с работой стеклореза. Все операции он подробно комментировал учащимся, так как: «В жизни всё пригодиться может». Вообще был он человек незаменимый, мало ли что может произойти: где выключатель сломается, где ручка у двери.

При дет. доме находилась небольшая столярно-слесарная мастерская, в которой руководил дядя Фёдор Степаныч, как его звали дети. Он обучал мальчишек нехитрым приёмам ручного ремесла. Однажды, когда Алик усердно обрабатывал напильником металлическую деталь, зажатую в тиски, в мастерскую вошла девочка. Она вошла робко, несмело, аккуратно прикрыв за собой дверь. Двигалась по мастерской в направлении Алика, осторожно ступая, рукой держась в районе груди за шерстяную кофту, накинутую на простое платье. Голову её украшала белая косынка. Наш герой стоял к ней в пол оборота и повернул лицо в её сторону, когда услышал звук открываемой двери. Бросил быстрый взгляд, и тут же, потеряв всякий интерес, усердно занялся своей работой.

– Мальчик, мальчик – услышал он рядом с собой тихий, несмелый голос.

Сделав недовольное лицо, и, придав голосу такую же интонацию, сказал:

– Ну, чего тебе?

– Где Фёдора Степановича можно найти?

– Там – небрежно махнул он рукой в сторону подсобки, где Фёдор Степаныч предавался чтению своей любимой газеты «Советский спорт». Через некоторое время они вышли из подсобки и быстро пошли в направлении двери. Проходя мимо Алика, наставник на секунду приостановился, взглянул на его работу, кивнул и пошел дальше. Прошло какое-то время, час, или больше, но работник никак не мог избавиться от образа этой девочки и от странного ощущения смеси холода и жара, которая пробежала по его спине, когда он услышал её голос. Как ни тряс он головой, пытаясь сбросить наваждение, это ему не удавалось.

Свету недавно перевели из другого дет. дома, Алик хорошо знаком с ней не был. Тем более, что была она на год младше и ходила в седьмой класс. Ближе они познакомились на танцевальном вечере, одном из таких, которые старшие ребята устраивали для себя по случаю праздников. Света стояла скромно в сторонке, прислонившись спиной к стене, и смотрела куда-то вниз. В центре актового зала значительная группа ребят лихо отплясывала под заводную музыку, вылетающую из магнитофона: «Розовые розы, Светке Соколовой…» Воспитатели вели себя по-разному, одни сидели на стульях, другие, заложив руки за спину, медленно прохаживались по периметру зала, внимательно наблюдая, за танцующими. Алик был не любитель танцев, и всё же, лениво переминался с ноги на ногу в компании своих закадычных друзей. Свету он заметил сразу, как только вошел. Решил больше на неё не смотреть, но каждый раз ловил себя на том, что голова предательски поворачивает глаза в её сторону. Когда включили медляк, ноги сами повели его к ней. Какое-то время стоял нерешительно, потом, испугавшись, что так и танец закончиться может, сказал:

– Ну, ты это, гм, потанцуем что ли?

Она молча оттолкнулась от стены, мягко положила одну руку ему на плечо. Второй обхватила локоть и начала медленно двигаться в танце. Партнёр был не лучший, танцевать явно не мастак. От волнения он так сильно сдавил её талию, что девочка поморщилась, и. поняв: ей больно, ослабил хватку. Движения его были неуклюжи, пару раз он наступил ей на ногу, и если бы в зале горел яркий свет, после завершения танца все бы увидели, как невероятно покраснело лицо Алика. Свете же было приятно, несмотря на неудобства. Это был её первый танец с мужчиной. Может, ей просто не с чем было сравнивать?