Организатором доставки оказался Арсений Семаго, имевший доступ через друзей к московскому сейфу с документами в МИДе и к дипломатической почте. Факт страшной смерти Арсения и Полины Семаго пока до Северной Сан-Верде не дошел – слишком недавно все произошло, да и блок на распространение информации поставили профессионально.

Мне предстояло узнать не только детали и имена участников трюка, проделанного Ларисой. С этим конторские справились бы и без меня. Ключевой вопрос – почему она вообще решилась на смертельно опасный трюк. И тут никакие психологические нюансы не могли быть лишними. Пример с Ларисой продемонстрировал глубину интереса Конторы ко всем своим сотрудникам из гражданских, включающего и нервно-психологические характеристики.

Похоже, работу на алмазный дом с одновременной службой на Контору Лариса расценила прежде всего как укрепление своей власти над всем, что шевелится. Возросла и власть ее над мужчинами, которых она умела сделать самозабвенно счастливыми посредством секса. И у случайных ее партнеров, и у постоянных любовников – у всех сносило крышу, и Кременецкая умела использовать это обстоятельство. Вероятно, ощущение всемогущества в какой-то момент снесло крышу ей самой. И она решилась на авантюру с кражей протоколов.

Примерно таким набором информации я был вооружен перед началом выполнения поручения Артема Ивановича, важной частью которого была проверка настойчивых слухов о суицидальных настроениях Гаджиева. Меня некоторым образом смущало очевидное намерение Конторы использовать «самоубийство» как способ ликвидации, а психоанализ Ларисы – как стандартный способ ее эксплуатации.

Короче говоря, я не имел ни малейшего представления о том, как подступиться к проверке намерений посла.

Частично это было связано с тем, что в общении со мной расслабленный Гаджиев становился другим человеком. Дополнительным фактором, сбивающим меня с толку, был груз информации о преступной вовлеченности парочки Гаджиев – Кременецкая в алмазные дела, масштаб которых они пока плохо себе представляли. Дело в том, что над всеми участниками алмазной аферы нависли события, о которых никто не мог иметь полного представления.

С Артемом Ивановичем мы общались почти каждый день по посольской спецсвязи. Каждый день приносил информацию, нагнетающую напряженность и ставящую меня во все более трудное положение.

Среди прочего Артем Иванович поведал, что в Северной Сан-Верде сошлись две истории – кража протоколов и еще одна скандальная афера, связанная с массовым вывозом из России золота и драгоценных камней, официально – для получения будущего миллиардного кредита в Штатах.

Понятно, что на всех разрешениях стояла премьерская подпись, не ниже. Исполнителем аферы была компания «Олимпия» и ее владелец – некто Рябошапка. Именно к нему в Штаты стекалось все вывезенное – и исчезло вместе с ним. Впрочем, след все-таки проявлялся, и по нему шли лучшие профессионалы Конторы, оставляя за собой изуродованные трупы тех, кто имел любое, даже самое отдаленное отношение к исчезнувшему богатству. Во-первых, свидетели были никому не нужны. Во-вторых, за кражу общака, а именно так приходилось квалифицировать исчезнувшие каменья и драгметаллы, должна была последовать адекватная кара.

За Рябошапкой охотились многие резидентуры по всему свету – а он, по информации Грохота, возьми да и появись в Северной Сан-Верде. Под другим именем, с гражданством Эквадора и, что еще важнее, с абсолютно другим лицом.

И вот переполненный всей этой информацией я начал осторожное и внешне легкое общение с Гаджиевым и Кременецкой. И всеми, кто эту замечательную пару окружал.