Описывая некоторые события, я опираюсь на документах ИП «Satori», которые хранятся у меня до сих пор, отзывах пациентов (некоторые из них были опубликованы) но, в основном, – на своих воспоминаниях.

Итак, об экстрасенсах.

В годы моей молодости литературы о парапсихологии в библиотеках было мало. Наплыв информации на эти темы случился позже, поближе к 1980-90 годам.

В 1967 – 75 годы даже в библиотеке Бельцкого пединститута таких книг насчитывались едва ли один-два десятка. Среди них мне запомнились «Биологическая радиосвязь?» Б. Б. Кажинского, томик Вольперта «Сновидение в обычном сне и гипнозе», «Маленькая книжка о большой памяти» Лурия, книги Владимира Леви об умении владеть собой. Впоследствии я начал собирать библиотечку по психологии. Некоторые книги из неё сохранились до сих пор, в частности, брошюры Д. В. Кандыбы.

Чтение книг подкреплялось наблюдениями за психологическими опытами. В те годы опыты проводились в виде публичных выступлений на сценах клубов и Домов культуры опытных гипнотизёров и людей с необычными способностями.

За небольшую плату можно было увидеть много чего полезного для себя.

С удовольствием вспоминаю вечера Адлерова, Владимира Орлова, на которых я присутствовал.

На представлении Вольфа Мессинга мне побывать не довелось, но зато у меня было несколько номеров журнала с автобиографией артиста «Вольф Мессинг о самом себе».

Постепенно я начал и сам практиковать. Проводил опыты по внушению в бодрствующем состоянии и в трансе, по постгипнотическому внушению, в частности, в рамках экспериментальной группы по изучению русского языка на кафедре методики преподавания русского языка БГПИ, где я работал преподавателем в 1975 году. Но об этом – позже.

Теперь же остановлюсь на одном наблюдении.

Изучая биографии ряда выдающихся парапсихологов, я пришел к заключению, что их объединяет нечто общее.

Этим общим является величайший по своему психологическому воздействию стресс, в результате которого в мозгу человека происходит некое «переключение скоростей» с одного способа обработки (и реагирования) информации на совершенно другой способ.

Если в обычном состоянии мозга обычного человека при восприятии информации приоритетом пользуются традиционные методы, где преобладает сознание и логика, то мозг человека, перенесшего сильнейший страх или длительный стресс, после этого ориентируется больше на подсознание и интуицию. Ванга потеряла зрение, Вольф Мессинг в юности падал в голодные обмороки в Вене, Джуна Давиташвили тонула в колодце. А способность к сочинению стихотворений, рассказов и романов пришла к моему знакомому и коллеге капитану полиции, опытному оперативнику и участковому инспектору Павлу Павловичу Казачинскому, живущему сегодня в селе Стольничены Единецкого района, – после автомобильной аварии. Он теперь – автор нескольких книг, член Союза писателей Молдовы имени А. С. Пушкина, лауреат Всеукраинского литературного конкурса. Уже будучи писателем, Павел Павлович раскрыл одно сложное преступление, не выходя из дому.

А что же такого я, Виктор Панько, испытал, коль у меня тоже появились некоторые не особо распространённые в наше время способности, например, – к биодиагностике?

Были ли у меня глубокий испуг или длительные стрессы?

Конечно же – были!

Перечислю лишь некоторые экстремальные ситуации.

Я родился в военном 1944–ом году и рос без отца. В трёхлетнем возрасте я испытал голодовку. Конечно, говорить о нормальном детском питании, обеспечивающем развитие организма в раннем возрасте, в таких условиях не могло быть и речи.

Возможно, я перенёс тогда же, в раннем детстве какую-то травму или болезнь, из-за чего у меня косил левый глаз, и он не должен был вообще ничего видеть, как потом мне разъяснили врачи, а вижу я им только потому, что натренировал его чтением книг с пяти лет.