«Скорее бы и нам оказаться здесь, среди них…» – подумала Олька. А отец радостно сказал:

– С Атбасара вьижжяли – снег пошел, а тут еще купаются во всю Ивановскую! А ведь сегодня вже шестнадцатое октября, язви…

Поселок удивил их ровными, пусть не асфальтированными, но чистейшими улицами с аккуратными домиками, покрытыми шифером, аккуратно огороженными заборами из палок или просто плетнями. Вдоль забора почти каждого дома росли вперемешку вербы, тополя и джуда.

***

Родители и дети, конечно же, знали, что в этом поселке живет их достаточно близкая родня, все семейство маминой родной сестры Фроси: и ее очередной муж Николай, и их приемный сын Мишка, а так же тетин Фросин родной сын Василий с женой Любой. Дочь ее, Рая, проживала с мужем отдельно – на соседней улице. Но сейчас вопрос о том, чтобы останавливаться у тетки по маминой линии не рассматривался, потому как он был обсужден родителями еще в канун отъезда, и вердикт был вынесен однозначный – тетя Фрося не должна даже знать о том, что ее сестра Катя с семьей возвращается на прежнее место жительства в Калинин.

Мама была на восемь лет младше своей сестры. Сколько она себя помнила, Фрося всегда ее обижала и отношения между ними были, начиная с раннего детства, весьма и весьма враждебными. Родные сестры не ладили, даже когда обе обзавелись семьями. Примирить Фросю с Катей не удавалось даже родной матери, когда та была еще жива. А когда их маменька (обе дочки ее называли именно так и не иначе) умерла и сестры остались на всем белом свете одни, они, хотя и проживали друг от друга на приличном расстоянии, тем не менее, «умудрялись» периодически отправлять друг другу письма с упреками за нанесенные некогда обиды. Хотя имя тети Фроси и упоминалось в семье Катерины достаточно часто, но исключительно как нарицательное.

При малейшей ссоре родителей отец, испытывая неудержимую потребность уколоть жену, упрекал ее за ее дурной характер, провоцирующий, на его взгляд, скандалы: «Та шо там говорить про меня, если ты с Фроською усю жисть, как о то кошка с собакою грызлася…»

Мама в ответ, конечно же, за словом в карман не лезла:

– Это ты со своими всю жисть, шо в письмах, шо так гавкаисся! А как с матерью родною грызесся!? Я-то, хоть, с маменькой своей ни разу не ругалася. А меня, самую, за шо колошматишь?

– Тебя не гонять – совсем распадлючисся, – иронично отвечал отец.

Когда Анька обижала младших в присутствии мамы, она часто сравнивала ее со своей сестрой:

– Говорю же, вылитая Фроська! Такая же гадюка растет! И уродилася же в эту Фроську… Господи, и за что мне только такое наказание?..

Из рассказов мамы, тетя Фрося в детстве была слишком ленивой и перекладывала порученные ей дела на младшую сестру. А если та не справлялась с заданием, Фрося ее поколачивала. Припрятанное их маменькой что-нибудь съестное Фрося непременно находила и тайком съедала. Учиться в школе Фросе ужасно не нравилось, потому ей и удалось закончить только два класса, да и те с горем пополам, ибо каждый из них Фрося посещала по два года. Поскольку старшенькой науки не давались, маменька и стала брать Фросю с собой на работу в колхоз. Но ни в поле, ни на ферме труженицы из старшей дочки тоже не вышло. И, когда Фросе исполнилось пятнадцать, она заявила, что выходит замуж.

Правда, потом тетя Фрося выходила замуж еще семь раз, и всякий раз делала это исключительно по любви. Причем, то ли по чистой случайности, то ли еще почему-то, фамилия ее каждого нового мужа непременно начиналась на букву «К» – Кирсанов, Кобзев, Конюх… С некоторыми из мужей она разводилась, потому что «не сходились характерами», некоторые Фросины мужья умирали, а некоторые просто уезжали навсегда и в неизвестном направлении. Сама же тетя Фрося ни на одну из фамилий мужей переходить не соглашалась, принципиально живя под своей девичьей фамилией, унаследованной от своего отца. На вопрос, почему сестры ссорились, и что они не могли поделить, мама неизменно отвечала, что тетя Фрося ей все время чему-то завидовала, хотя сама была статной белокожей красавицей, с толстой черной косой ниже пояса. Тем не менее, многие ее ухажеры, почему-то, засматривались на маленькую, хотя и хорошо сложенную, с льняными, волнистыми волосами до плеч, Фросину младшую сестру Катьку. Родные сестры были удивительно разными, как характером, так и внешне. Даже голоса их разительно отличались: Фрося обладала высоким альтом и говорила протяжно, будто, нараспев, голос Катерины же, наоборот, был низким, грудным, несколько грубоватым. В то, что это родные сестры, верилось с трудом; хотя, пожалуй, единственным сходством были их большие темно-зеленые глаза, унаследованные от их маменьки. А еще, в отличие от Фроси, Катя успешно окончила среднюю – тогда семилетнюю школу. Да в клубе на танцах младшая сестра лучше всех танцевала вальс и никогда не стояла возле стенки в ожидании, когда ее пригласит на танец тот или иной кавалер. Потому, вероятно, Фрося и злилась и, улучив удобный момент, не лишала себя удовольствия обидеть свою младшую сестру.