Испанские каникулы Блэр Вилкс

Никогда раньше закат в родном городе не вызывал у меня таких щемящих чувств. Казалось бы, я видел его тысячу раз – то ли проходя мимо, то ли мельком бросая взгляд в окно, но сегодня он будто впился в меня, зацепился за что-то внутри, не давая покоя. Огненный диск солнца медленно опускался за горизонт, заливая узкие улочки города мягким золотистым светом, а я все стоял у окна и смотрел, будто пытался что-то понять.

Я и сам не знал, на что надеюсь, но на всякий случай решил одеться подобающим образом. Отутюженные серые брюки, голубая рубашка, закатанные рукава – я выгляжу так, словно жду важной встречи. Хотя кого я обманываю? Она бы наверняка написала мне раньше, если бы решилась купить билеты на самолет.

Перец с укоризной во взгляде следит за тем, как я причесываю перед зеркалом непослушные волосы.

– Нет, приятель, – тихо говорю ему, проводя ладонью по его пушистой голове. – Сегодня ты не идешь со мной.

Пес грустно вздыхает, но не упрямится. Он давно понял, что когда я вот так задерживаюсь у зеркала, это означает, что мне нужно побыть одному.

Золушка, моя белая кошка, мирно спит на подоконнике, растянувшись на солнце. В этом она вся – ей все равно, что я ухожу. Золушка никогда не переживает о будущем, никогда не тревожится о том, что будет дальше. Как бы я хотел научиться этому у нее.

Я выхожу из квартиры, закрываю за собой дверь и, спускаясь по старой деревянной лестнице, чувствую, как в нос ударяет соленый запах моря. Забавно. Родившись здесь, я почти никогда его не замечал, а она… Она сразу обратила на него внимание. Ей казалось, что воздух здесь какой-то особенный, наполненный чем-то большим, чем просто соль и влага. Я тогда посмеялся, сказал, что это глупости. А теперь не могу вдохнуть полной грудью, не вспомнив ее голос.

Город живет своей обычной жизнью: лениво готовится к ночи, собирая на улицах последних туристов. Кто-то фотографирует старинные дома, которым больше трехсот лет, кто-то ведет размеренные разговоры за бокалом вина в небольших уличных кафе. Местные неспешно прогуливаются по узким мощеным улочкам, здороваясь друг с другом, как будто у них впереди вся вечность.

Я иду по ним медленно, не торопясь. Позволяю воспоминаниям хлынуть на меня лавиной.

Здесь, у этой стены, она однажды остановилась, рассматривая рисунок, оставленный неизвестным художником. Тогда я не придал этому значения, а теперь все кажется важным.

Тут, на площади, она сказала, что мечтала бы жить в таком месте, как мой город.

Там, у витрины антикварного магазина, смеялась над моими попытками торговаться с продавцом.

Она везде. В каждом уголке, в каждом повороте улицы.

Я дохожу до пирса, солнце уже почти спряталось за горизонт. Волны мягко накатывают на берег, всплески воды сливаются с приглушенным шумом ночного города.

Я прохожу по пирсу туда и обратно, потом медленно опускаюсь на наш с ней камень. Вытягиваю ноги, сжимаю пальцы в кулак, вглядываюсь в горизонт.

И зачем только я тешу себя этой мыслью? Кого обманываю?

После всего, что я натворил, она точно не придет.

Последний учебный день всегда немного странный. Казалось бы, всего пару часов назад ты еще сидела в аудитории, едва сдерживая зевок под равномерный голос преподавателя, а теперь выходишь за ворота университета, и… все. Свобода. Полная, безграничная и пугающая.

Москва была в разгаре весны. Воздух еще хранил прохладу ранних майских утр, но днем солнце уже пригревало, наполняя улицы энергией. Цветущие яблони в университетском дворике осыпали дорожки белыми лепестками, похожими на снег. Брусчатка возле корпусов была теплой, словно впитывала каждый солнечный луч, а ветерок разносил по улицам свежий запах распускающихся листьев.

– Ну что, Саби, каково это – стать дипломированным специалистом? – Джулия взволнованно схватила меня за руку, размахивая свернутым в трубочку дипломом.

Я пожала плечами, прижимая свой диплом к груди.

– Пока что ощущается как обеденный перерыв, который затянулся.

Джулия рассмеялась. Она выглядела так, будто сдала не только экзамены, но и пять килограммов стресса.

Я посмотрела на неё – высокая, стройная, с идеально уложенными светло-русыми волосами, которые на солнце отливали золотом. Она всегда была той самой девочкой, на которую засматриваются парни и которая ловит восхищенные взгляды женщин. В узких белых джинсах и голубой рубашке она выглядела так, словно только что сошла со страницы модного журнала.

На её фоне я всегда казалась менее яркой. Среднего роста, с длинными, тёмно-каштановыми волосами, которые в солнечном свете становились немного медными. Я не была миниатюрной, как хрупкие девушки с киноэкранов, но и высокой себя назвать не могла. Глаза – серые, с оттенком синевы, который особенно проявлялся при хорошем освещении.

– А я чувствую себя без пяти минут олигархом! – довольная собой, сказала Джулия.

– Ты уверена, что олигархи сами работают?

– Мелочи! – отмахнулась она.

Она действительно была в предвкушении новой жизни. Джулия всегда знала, чего хочет, и не стеснялась этого. Её отец – владелец крупной международной компании, и еще с первого курса она твердила, что собирается занять кресло в его офисе сразу после выпуска.

– И когда начинаешь?

– В понедельник. Официально! У меня уже есть рабочий стол, кофе-машина и коллеги, которые боятся, что я заберу их премии.

Я улыбнулась.

– А ты когда решишься? – Джулия смерила меня пристальным взглядом.

– Решусь на что?

– Магистратура, Саби. Твоя мама меня просто съест, если узнает, что я тебя не убедила.

– Ну, так не рассказывай ей.

Джулия закатила глаза.

– Ты серьезно собираешься бунтовать против неё?

– Это не бунт, это… – Я замялась, подбирая слова. – Это просто мое решение.

На самом деле, оно не было таким уж твердым. Я знала, что магистратура – это не катастрофа, но меня пугала сама мысль о том, что я автоматически подписываю себе приговор на еще два года в Москве, в режиме «учеба, работа, дом».

Я хотела… чего-то другого.

Фотография всегда была моей отдушиной. Я любила ловить моменты, запечатлевать случайные улыбки прохожих, игру теней на старых домах, солнечные блики в волосах Джулии, когда мы гуляли по парку.

Но фотографии не приносили стабильности. А стабильность – это то, чего требовала мама.

– Знаешь, – Джулия хлопнула меня по плечу. – Раз уж ты пока не определилась, предлагаю вариант. Мы летим в Испанию.

Я фыркнула.

– Ага, а заодно купим дом в Барселоне и откроем свое дело.

– Почему бы и нет?

– Ты же только что сказала, что выходишь на работу.

– И? – Джулия пожала плечами. – Работа может подождать. Мы заканчиваем университет, мы свободны, нам по 21, и самое время делать что-то безрассудное!

Я покачала головой, но идея уже засела в мыслях.

– А твой отец что скажет?

– Я дочь босса, я могу взять отпуск, – самодовольно улыбнулась она. – А вот твоя мама…

Я вздохнула.

– Она будет в ярости.

– Ну, тогда тем более стоит поехать!

Мама действительно была в ярости.

– Испания? На все лето? Одна?

– Не одна, а с Джулией.

– Это ничего не меняет!

Она ходила по кухне кругами, время от времени останавливаясь у окна и сжимая в руках телефон, словно собиралась срочно кому-то позвонить.

Когда я вернулась домой, меня встретила просторная квартира с огромными окнами, из которых открывался вид на парк. Высокие потолки, светлые стены, деревянные полы с мягкими коврами и полки, уставленные книгами. Тут пахло кофе и чем-то теплым, родным.

Мама не всегда жила в такой роскоши. Когда я была маленькой, у нас была обычная «двушка» в панельке, и мама работала с утра до ночи, чтобы оплатить лучшие школы и репетиторов. Она стала одной из лучших стоматологов города, а потом открыла собственную клинику. Её работа и стала тем, что обеспечило мне возможность не думать о деньгах.

Я гордилась ею. Но её сильный характер и железные принципы иногда давили.

– Ты собиралась поступать в магистратуру.

– Я говорила, что подумаю.

– Так вот, думай здесь! – мама яростно ткнула пальцем в пол.

Я молчала, наблюдая, как в её глазах вспыхивает знакомая тревога.

– Саби, ты знаешь, как я отношусь к мужчинам.

– Да, знаю.

– И ты знаешь, почему.

Я стиснула зубы. Да, я знала.

Отец ушел из семьи, когда мне было десять. Оставил нас с мамой без объяснений, и с тех пор она твердо решила, что мужчинам доверять нельзя.

– Я не еду туда замуж выходить.

– Ты просто наивна.

Я вздохнула.

Моя мама сильная, успешная, но иногда мне казалось, что за этой броней скрывается страх. Чтобы отвлечься, я открыла на смартфоне свой блог.

Фотография – это то, что спасало меня всегда.

У меня было 200 000 подписчиков в соцсети, и я любила делиться с ними моментами из жизни. Ловить свет, играть с тенями, искать необычные ракурсы. Я могла часами подбирать фильтры, добиваясь того самого оттенка теплого света, который превращает обычное фото в нечто волшебное.

Я выкладывала снимки людей на улицах, мимолетные эмоции, их искренние улыбки. У меня были фотографии старых зданий, захваченных мягким светом фонарей. Мне нравилось запечатлевать красоту простых моментов.

Я знала, что могла бы превратить это в карьеру.

Но могла ли я решиться на такой шаг?

Я пролистала ленту, и на секунду задумалась. Может, поездка в Испанию поможет мне найти ответы?

– Мам…

– Знаешь, что самое страшное? – Она остановилась, глядя прямо мне в глаза. – Ты слишком похожа на него.