Раздались приглушённые стуки, затем цоканье каблуков. Из-за двери, слева, поодаль от ребят, вышла женщина. Распущенные жемчужно-пепельные волосы, с рождения вьющиеся в крупные кудри, покрывали её плечи. Строгие, чёрные, идеально выутюженные брюки, белоснежная рубашка с аккуратным вырезом украшали прелестную особу лет сорока пяти. На шее поблёскивал кулон с красным камнем. Прямая, стойкая осанка, довольно мускулистые руки, элегантная и приветливая улыбка показались девушке очень приятными и о женщине сложилось положительное первое впечатление.

– Рада вашему возвращению, – она привычно поблагодарила поисковой отряд «Гончие», после чего серые глаза переплыли на Элис. Губы, выкрашенные красной, но неброской помадой расплылись в полуискусственной улыбке – вошедшая задумалась о том, что где-то видела незнакомку. – А Вас рада приветствовать на Верэбриуме. Меня зовут Люси Моррисон, но можешь называть меня Люси. Я заместитель директора Мариэльской школы и куратор домика рифов3, – после взгляд перенесся на лидера отряда. – Оливер, какой дар у девушки?

– Люси, вы всё сами уже знаете, – Рита многозначительно усмехнулась и наклонила голову набок. – Она угорь.

Женщина закивала, не упуская из вида не единый мускул на лице портальщицы. Нависшая тишина и потрескивание ламп давили на Элис. Она чётким, но приглушенным шёпотом заговорила, тихонько подступая к двери.

– Аарон, мне очень жаль, что ты упал, правда, прости за куртку и за планшет, Оливер, прости. Думаю, мне лучше уйти. На воздух хотя бы. Я правда буду молчать, и потому…

Кёрби, стоявший ближе всех, спокойным движением руки остановил шедшую, вручив ей чемодан.

– Вещи не забудь.

– Аарон! – Рита, сдерживая улыбку, для вида ударила его по груди.

– Тебе здесь ничего не угрожает. И ты никому здесь не угрожаешь, – Моррисон подошла к Элис и протянула руку. Последние слова были обращены не к новенькой.

Истом ответила на рукопожатие. Её пальцы крепко сжались рифийкой, хотя она и не собиралась причинять дискомфорт ребёнку – профессия женщины сделала её сильной. Мирьера Люси, убедившись в том, что дар не активен, улыбнулась вновь, выпустив из рукопожатия ладонь Элис.

Дверь, из которой пришла Люси, впечатлившая Элис своей уверенностью, стойкостью и бодростью в столь поздний час, вновь открылась. В зале оказался мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти с полуовальной недлинной бородой и волнами седых волос на ней, с сонным взглядом и морщинистыми мешками под глазами. Тёмно-каштановые, казавшиеся в полутьме черными, волосы, не считая уголков рядом с ушами, почти не затронуты сединой.

Истом прищурилась. Она не двигалась около тридцати секунд, заставив изрядно замешкаться вошедшего. Чемодан, врученный Аароном, грохнулся на пол. Элис бросилась на мужчину с крепкими объятиями, как в детстве, когда он мог поднять и покружить её.

– Папа!

Мужчина не выдержал сильный толчок в грудь и оступился. Он не сразу обхватил спину Элис, прижав большими ладонями её куртку и приложившись подбородком к шапке. Джон Милс не мог произнести ни слова. Он был в ужасе, в шоке. Глаза, которые нельзя назвать карими, потому девушка привыкла принимать их за желтоватые, ринулись к Люси. Стеклянными глазами, готовыми вот-вот разбиться, он молил о помощи.

Когда до директора, в чьих мыслях бушевал ураган, дошли рыдания снизу, он словно очнулся и прошептал имя дочурки. Истом уткнулась в его грудь, постепенно всё сильнее и сильнее прижимаясь к нему, будто пыталась спрятаться в нём от всего мира, от опасностей, от злых людей. Слёзы оставили пятна на пиджаке.

Когда мужчина распутал ворох мыслей, чуть отстранился. Взяв в суховатые и шершавые ладони её лицо, он нежно погладил щёки большими пальцами. Джон вглядывался в каждую частичку её лица. Она смотрела то на его глаза, то на губы, надеясь удостовериться в том, что перед ней не призрак, а живой человек, дорогой и всем сердцем любимый. Наконец на его губах выступила нежная улыбка. На свету поблескивали пролитые слёзы дочери. Отец радостно засмеялся, ещё крепче взяв её лицо в ладони и приложившись губами к носику, как в детстве. Он очень постарел с их последней встречи.