Третий и четвертый основные каналы общения связаны, соответственно, с мимикой и жестами. Они также работают в основном при визуальных контактах и передают информацию одновременно и коре головного мозга, и подкорке. Последней – даже в большей степени. В «Искусстве доминировать» мы рассказывали, как при помощи парадоксального использования этих каналов в контексте ситуации вводить биологические объекты в состояние кратковременного ступора (резкое понижение способности сознательного восприятия информации на фоне особого рода эйфории, растерянности или даже негативных эмоций вроде тревоги, испуга). Напомню вам эту нехитрую технику, которая бывает полезна в различных житейских ситуациях. Продемонстрирую ее, что называется, прямо в действии. Представьте, что вы – чиновник, и в ваш просторный кабинет пожаловал посетитель – допустим, не особенно близкий ваш знакомый, – на которого вы решили психологически воздействовать. Вы отрываетесь от бумаг, глядите на него с улыбкой и радушно говорите что-нибудь такое: «Проходите, пожалуйста. Очень вас жду». Но одновременно рукой вы делаете резкий отторгающий жест в горизонтальной плоскости: мол, пошел вон! В результате такого нарочитого диссонанса реакция вашего знакомого на смысл того, что он услышал, вступает в конфликт с подсознательной реакцией на жест отторжения, и человек оказывается в кратковременном ступоре. Вы уловили суть метода? Все очень просто: говорите что-то приятное, а жестами или мимикой демонстрируете прямо противоположное.

Приведу пример разрыва шаблона из жизни. Переполненный салон общественного транспорта, по-моему, автобуса. В небольшом закутке между центральным входом и спинкой сиденья пристроилась миниатюрная старушка – аккуратная, в беретике и в поношенном, но чистеньком пальтишке. А на нее агрессивно напирает стопудовая бабища, – простите за вульгарность, но эту особу иначе не определить, – с какими-то баулами, которые ей некуда пристроить. Старушка – божий одуванчик какое-то время на агрессию не реагирует, буквально следуя завету Спасителя – ну, тому, который насчет активных упражнений прежде для одной щеки, а потом для другой. Но бабища с баулами не унимается – шипит агрессивно, а порой срывается на голос, этакое рыночное сопрано. Наконец старушка поворачивает голову и тихо, но вполне внятно произносит: «А шла бы ты на…!» После короткого затишья салон срывается в хохот. А агрессорша с баулами, зашипев напоследок по-гусиному, оставляет старушку в покое и начинает пропихиваться куда-то в хвост салона.

Итак, сделаем вывод: в состояние кратковременного ступора человека мыслящего погружает некая неадекватность, абсурд – в общем, разрыв непрерывного потока сознания. Вот вам примеры использования в этих целях ассоциативного разрыва. Вы вещаете кому-то в академической манере нечто «заумное», а во время краткой паузы отпускаете какую-нибудь реплику совершенно иной эмоциональной окраски, допустим «Не сопи!» (или «Чего варежку разинул?»). Или же вы встречаете кого-то, с кем знакомы очень мало, и вдруг лезете к нему с распростертыми объятиями. Тут ассоциативный разрыв вызывает само ваше поведение. А в описанном случае со старушкой был разрыв между ее внешним обликом и лексикой.

Некогда первый и единственный Президент Советского Союза Михаил Горбачев постоянно вводил в ступор своих оппонентов методом абсурда. К примеру, его излюбленным выражением была искаженная (не сомневайтесь: искаженная сознательно, а вовсе не от косноязычия нашего лидера) поговорка «Вот где собака роется». А вспомните, как на первом съезде народных избранников г-н Горбачев, отключив у какого-нибудь разгоряченного оратора микрофон, благосклонно отвечал на протесты последнего: «Да, я вас понимаю, я вас очень хорошо понимаю…» Но микрофон не включал. И то уже абсурд в реакции.