Конечно, отношение к работе на национальном уровне может сильно варьироваться в связи с географическими особенностями территории тех или иных народов. Где-то достаточно бросить в землю семечко, чтобы потом собирать обильные урожаи, тогда как в странах с суровым климатом урожаи зависят от тяжелого и длительного труда. Именно поэтому жители некоторых южных стран Европы получили репутацию людей, работающих нехотя, много отдыхающих и наслаждающихся жизнью. Финансовый кризис в Европе является наглядным тому подтверждением: находясь в одной экономической зоне и пользуясь общей валютой, средиземноморские страны одна за другой оказываются на грани банкротства, в то время как северные страны во главе с Германией умудряются демонстрировать экономический рост даже в таких непростых условиях.
Что характерно, по наблюдениям некоторых российских руководителей, работающих с петербургской консалтинговой компанией BI TO BE, нечто сходное наблюдается и на просторах нашей страны. Так, генеральный директор автохолдинга РРТ Олег Барабанов отмечает: «Для южных регионов характерна клановость: один человек пришел в компанию, и если не отследить, то через полгода рядом с ним будет работать вся его семья. Ладно, если бы они там еще работали… А уж если, не дай Бог, этот человек занял какую-то знаковую должность, то считается, что все теперь должно вертеться вокруг него. Понимания, что бизнес кому-то принадлежит, у него не существует. Поэтому в южных регионах нужны другие точки контроля, другая постановка задач. На Севере ситуация почти обратная: в северных регионах более жесткие границы рабочего времени и личного. Ровно в 18:00 работник уходит домой, и то, что к нему едет клиент, который не по своей вине где-то в пути задержался, его не волнует!»[10].
Религиозные и политические особенности стран также вносят свою лепту в отношение нации к работе. Так, например, в протестантских Германии и Америке работа является первостепенным звеном в жизни человека: люди гордятся любой работой, невзирая на уровень сложности и оплаты. Человек, теряющий работу, чувствует себя неадекватным и изо всех сил старается найти другое место занятости.
А вот католики-французы больше всего на свете боятся перетрудиться. Их рабочий график очень часто бывает разбавлен регулярными и обязательными совещаниями, на которых могут обсуждаться даже такие мало относящиеся к делу вещи, как текущие погодные условия. Да и бесконечные французские забастовки всегда опираются на желание меньше работать и больше получать.
Здесь необходимо заметить, что религия в целом чаще всего трактует работу как своего рода «наказание за плохое поведение» и обещает «райское» безделье после смерти тем, кто заслужит такое вознаграждение тяжелым трудом при жизни. Так, например, из Библии мы знаем, что, когда Адам был изгнан из рая, ему было «назначено со скорбью и в поте лица трудиться во все дни жизни его на земле, которая «проклята за него» (Быт. 3:16–19). Вероятно, отсюда же в русском языке появилось выражение, которым мы все частенько пользуемся, высказывая свое недовольство условиями или объемом труда, – «работать как проклятый».
Любопытно, что на подсознательном уровне человеческая психика тяготеет к совершенно другому. Современные ученые провели соответствующие исследования и выявили любопытный парадокс. Оказывается, люди получают больше положительных эмоций на работе, нежели на отдыхе, но при этом все же предпочитают не работать, а отдыхать. Уже упомянутый нами Михай Чиксентмихайи описывает любопытные результаты социально-психологического эксперимента.