Прихватив с постели махровый халат, запираюсь в ванной. Настраиваю нужную температуру, затыкаю трап. Заметив на туалетном столике пену, решаю себя побаловать.

Снимаю с себя ненавистное платье, туфли и захожу в воду.

Блаженство…

Иногда удивляюсь, как мало нужно человеку для счастья. Нет, не в том смысле этого слова, как вы могли подумать. Я говорю про обычные бытовые моменты, которые мы порой и не замечаем. Например, горячая вода.

Веки незаметно тяжелеют. Сознание балансирует между сном и реальностью, не давая ни на чем сосредоточиться.

А я и не спешу. Не хочу ни о чем думать. Не сейчас…

Натянутые до предела нервы постепенно успокаиваются, тело расслабляется. Так бы и лежала тут… Вдали ото всех. Но внутренний голос подсказывает, что больше тянуть нельзя. Надеюсь, Глеб уже спит. Не хочу видеть его пьяную рожу.

Надежно укутавшись, выхожу из ванной. И тут же натыкаюсь на сальную улыбку мужа.

– Ты посмотри, – присвистывает он, мгновенно забывая о головной боли. – Кажется я поторопился с девочкой по вызову? Давай отменим, а? Или… еще лучше! Присоединяйся к нам! – недобро усмехается, снова скользнув по мне похотливым взглядом. – Хоть посмотришь, как надо мужа ублажать.

– Нет уж, – мой голос кипит от негодования. – Боюсь я вам только все испорчу.

Отвернувшись, хочу спрятаться в спальне, но не успеваю сделать и двух шагов.

Глеб хватает меня за локоть и резко тянет на себя.

– Что ты делаешь? – я пытаюсь вырваться.

Силы не равны. Несмотря на выпитый алкоголь, муж с легкостью заламывает мне руку, заставляя зашипеть от боли.

– Тише, – шепчет на ухо. – Не дергайся. Ты же не хочешь, чтобы я сломал тебе руку?

– Отпусти меня, – выдыхаю с болью. – Скоро придет твоя девушка…

– Но ты моя жена, Снежа! Моя. Жена.

Выплевывает он и, схватив за горло, заглядывает в глаза.

– Ты сам знаешь, почему я ею стала!

Во мне будто что-то ломается. Невидимая плотина, что годами сдерживала волю, не давала произносить это вслух.

От неожиданности хватка его руки слабеет и у меня получается вырваться. Толкаю могучую грудь, пытаясь прибавить между нами расстояния. Не знаю, как, но мне все же удается выиграть несколько сантиметров спасительной свободы.

– Иди к своим шлюхам, Галицын, наслаждайся жизнью, а меня оставь в покое! – кричу, молнией вылетая из комнаты. И, пока муж стоит в шоке, захлопываю дверь и запираю на замок.

– Ненавижу тебя, – шепчу, задыхаясь от слез и вздрагивая каждый раз, когда он бьет кулаком в дверь.

– Снежана, открой! – рычит из-за стены. – Открой эту чертову дверь! Живо!

Зажав уши руками, сползаю на пол. Меня трясет. Чувствую себя беззащитной и слабой девочкой.

– Я тебе этого не прощу, слышишь?! Я заставлю тебя пожалеть! Ты еще будешь умолять меня о прощении. Тупая сука!

Еще один удар, и он уходит.

Я слышу звон разбившегося стекла. Приглушенное ругательство. А потом все замолкает. Дверь громко хлопает и облегченно вздыхаю. Ушел.

***

– Какого фига?! Уговор был на одного! – женский истеричный визг безжалостно врывается в сознание.

Невольно морщусь от этого ультразвука и нехотя разлепляю веки.

Сажусь на постели, не до конца понимая, что происходит.

Сердце грохочет в груди, спина и шея мокрые, покрыты колючими мурашками.

Смахнув с лица непослушные пряди, несколько раз моргаю, призывая себя окончательно проснуться.

Крики за стеной не стихают. Наоборот.

Прислушавшись, отчетливо различаю голос свекра. Вздрагиваю от стального тона. Пытаюсь разобрать слова.

– Это что такое я спрашиваю?! Что за цирк ты тут устроил?!

– Хочешь присоединиться? – пьяно смеется Глеб. Его я тоже узнаю. – Ну так давай, только не шуми. Вдруг жену разбудишь.