– Уже не внутренний, а – внешний мир? – удивился Дез.

– Ну, да. Для того у нас и тело с руками и ногами. А не просто мозг и рот, как у рыб. И чем мощнее ты становишься, тем сильнее распространяются твои вибрации. Нет только внешнего и только внутреннего. Ведь изменяя себя, ты изменяешь свой мета-мир. А значит и – мета-мир каждого. Когда начинаешь действовать, прорываясь изнутри себя наружу. А затем и буквально прогрызаешься через его инертность в восприятие каждого. Внешний холод людей постепенно проникает вовнутрь. Сковывая сердца. Внутренний огонь, распаляясь, вырывается наружу. Вызывая конфликты. И его взрывная волна может снести всё на своем пути. Поэтому прежде чем начинать играть со своим внутренним огнем важно понять себя, какое зло ты можешь причинить другим и не придавать себе слишком большого значения. Постоянно помня о своих недостатках. И использовать их и себя для общего блага. А для этого нужно лишь работать над собой и постоянно повышать свою внутреннюю активность. И готовиться стать сверх-новой.

– Постоянно? – оторопел Дез.

– Все последовательные процессы имеют постоянный характер. Если ты хочешь чего-то добиться, ты должен уделять этому всё своё свободное время. Только так возможны существенные изменения. И идти на всё чтобы иметь возможность мыслить и записывать свои мысли даже в рабочее время. Ведь во время работы повышается твой жизненный тонус и внутренняя активность.

– Записывать? Но – зачем?

– Затем что чем больше ты их повторяешь, тем более сильное влияние они на тебя оказывают. Меняя твое мировоззрение в ту сторону, которую ты с новой истиной для себя открыл. Иначе какой в них смысл? Твое тело материально, а потому – инертно, и ты не можешь трансформироваться мгновенно. Потому что твои ежедневные привычные действия порождают в тебе привычное отношение к вещам, возвращая в тебя привычное мировоззрение и мироощущение.

– Мировоззрение раба системы, – произнес Дез презрительно. – Не даром говорится, только истина может сделать нас свободным.

– Особенно – та истина, к которой ты постепенно приходишь сам, следуя за теми открытиями, которые изменяют и само твоё мышление и мировоззрение и способ твоего собственного уклада. Независимого от других. Конечно, можно и нужно их запоминать. И повторять, как мантру. Но у меня слишком короткая память, поэтому я все их записываю. Это мой недостаток. Который превращается в достоинство, если использовать его в качестве литературного таланта. Нужно не просто бороться со своими недостатками, но и находить им применение. Поняв, от чего они в нас имеют столько силы. Мы не просто так все такие разные. Эволюция явление индивидуальное. И лишь тогда она изменяет бытие, когда приобретает массовый характер.

– Да, ты уже говорил, – усмехнулся Дез, – что недостатки нужно улучшать и возвеличивать. Но как именно мировоззрение влияет на бытие?

– Ты ещё не понял? Тогда более конкретный например. Ты ведь любишь конкретное? Однажды я сидел в кресле и всё пытался прийти к какому-то умозаключению, но никак не мог, как ни пытался. И вдруг я почувствовал, что когда я внутренне напрягаюсь, собираясь с мыслями, у меня начинает ныть спина. Я подумал, что у меня устала спина и сел прямо. И продолжив решение проблемы, вдруг неожиданно легко пришел к необходимому выводу. Почувствовав, как что-то в позвоночнике легонечко так хрустнуло и что-то пробежало вверх. Как будто вышибло малюсенькую пробку. Я отказывался верить в очевидное. Ведь я наивно верил ученым, что мы мыслим только головным, а никак не и спинным мозгом. А потому неважно, как ты сидишь или лежишь. Что спинной мозг, по их уверениям, отвечает только за двигательные функции. Но в следующий раз, находясь в подобной же ситуации, я вспомнил это и распрямил спину уже сознательно. И тут же нашел ответ на мучивший меня вопрос. Я повторял это снова и снова, пока не понял, что мыслительный процесс и прямая спина напрямую взаимосвязаны. И начал и читать книги не сутулясь. И стал намного быстрее и глубже понимать прочитанное. Раньше мне приходилось по два-три раза прочитывать одно и то же место, а то и больше, прежде чем до меня доходило то, что философ терпеливо пытался до меня донести. А то и посылал меня подальше, закрывая моими руками книгу. А с ровной спиною я лишь кое где останавливался в особо трудных местах. Постепенно мне начала открываться красота изложения автором материала. Я начал переносить этот метод в повседневную практику и тут же заметил, что прямая спина улучшает и качество выполняемой мною работы. Я сразу же понимал, что именно нужно сейчас сделать и выполнял работу не только быстрее, но и качественнее. За что и прослыл, как ценный кадр.