Штольц сделал несколько шагов к столу, пытаясь понять, какие данные он мог бы восстановить, но не успел сделать ни одного шага. Дверь с тихим щелчком распахнулась, и в лабораторию вошел человек в полицейской форме. Он был среднего роста, с коротко остриженными волосами и усталым выражением лица, что говорило о долгих часах работы. В руках он держал планшет.

– Штольц? – спросил он, сдерживая недовольство в голосе. – Вас не приглашали сюда. Я знаю, кто вы, но в следующий раз лучше бы вам согласовать всё с нами.

Штольц повернулся, не особо удивленный появлением полицейского. Он знал, что рано или поздно его разыщет кто-то из стражей порядка. Это место не могло оставаться без внимания, особенно если Ревкин был не просто инженером, а частью технологической элиты города. Но теперь, когда он был здесь, он знал, что полиция не добьется многого. Их методы были слишком стандартными для этого дела.

– Если бы я ждал приглашение, я бы не оказался здесь, – ответил Штольц, не теряя спокойствия. – Я работаю по просьбе вашей начальницы. Или вы не в курсе?

Полицейский посмотрел на него с недоверием, затем коротко кивнул, будто соглашаясь на разговор. Он подошел ближе к столу, на котором лежали бумаги Ревкина.

– Мы уже осмотрели всё, что здесь есть. Нет следов взлома, никаких нарушений безопасности. Всё идеально – слишком идеально для этого места, – сказал полицейский, поднимая взгляд на Штольца.

Штольц знал, что мужчина говорит правду. Он понимал, что на первый взгляд всё здесь выглядело безупречно. Но чем больше он осматривал комнату, тем больше ощущал, что все эти элементы – как часть игры, замкнутой в круге. Что-то было не так, и это что-то было важно.

– Вы проверили его компьютер? – поинтересовался Штольц, подходя ближе к мониторам.

– Конечно, – ответил полицейский. – Все файлы были очищены, никакой информации не осталось.

– А вы уверены, что всё было очищено? – Штольц не мог поверить, что полицейские не заметили этих странных следов на экране. Они думали, что просто стерли всё до последнего байта. Но он видел, что данные могли быть искажены или скрыты. Даже если они «очистили» его компьютер, этого было недостаточно, чтобы избавиться от следов.

Полицейский замер на месте, зная, что Штольц прав. Он снова посмотрел на бумаги Ревкина.

– Похоже, он пытался что-то скрыть, – произнес он с сомнением в голосе. – Но почему?

Штольц обернулся, глядя на полусгоревшие записи. Слова «синтетический разум» и «необратимый процесс» снова всплыли в его памяти. Это не могло быть случайностью.

– Потому что этот человек знал, что он сделал. И что-то ему не давало покоя, – сказал Штольц, подходя к столу и смахивая пепел с бумаги. – Он создал нечто, что могло разрушить его жизнь. И он пытался остановить это.

Полицейский стоял неподвижно, наблюдая, как Штольц счищает пепел с бумаги, но не говоря ни слова.

– Сильно похоже на проект «Эмоциональный разум», – добавил Штольц, застывая на секунду. – Если это так, то его смерть – не случайность. И здесь было что-то большее, чем просто исследовательская работа.

В комнате повисла тишина, и Штольц знал, что теперь они оба были на одной волне. Но в этой тени, наполненной роботизированной тишиной и следами человеческой ошибки, его интуиция подсказывала ему, что впереди будет гораздо более темный и опасный путь.

Штольц стоял у стола, разглядывая полусгоревшие бумаги Ревкина. Его мысли метались, пытаясь сложить мозаику из деталей, но внезапный жест полицейского снова заставил его отвлечься. Мужчина, стоявший у двери, махнул пальцем по своему планшету и сделал шаг вперед.