– А то. – лихо ответил Дэн. – Ты же тут главный по крышам? И еще у тебя такой голос… артистичный.

Мартын еще ближе пододвинулся к нему и теперь терся своим, наверное, теплым боком о ноги призрачного знакомого. Пытаясь согреть его своей пушистой шкуркой.

– И я очень, очень много занимаюсь, развивая свой запас слов и даже символов! – мяукнул он и пристально уставился на Дэна, точно пытаясь поймать его на неискренности.

Дэн попробовал погладить Мартына, но получилось не очень. Его рука прошла сквозь кота, словно сквозь дым. Он вздохнул и совершенно честно сказал:

– Знаешь, Мартын, ты за последнее время, что я провел на этой крыше… самое лучшее, что было в моей новой жизни!

Глаза кота стали еще больше, наполнились влагой, готовые в любую секунду пролиться слезами. Он смахнул лапой с мордочки (ах, соринка, соринка! Может, это и не соринка вовсе, а просто кошачий способ скрыть смущение) и крепче прижался к Дэну. Надеялся, что мальчик сможет защитить его от каких-то неведомых, но явно пугающих кошачье сердце, вещей.

– Знаешь, – тихо всхлипнул он, – мне кажется, у нас с тобой все получится. Ты такой… правильный призрак. Сделан по лекалам, как это у вас, у людей, говорится.

Кот и мальчик обнялись, сидя на холодной крыше под бледным светом луны. Которая, внимательно наблюдала за ними, как за двумя чудаками, нашедшими друг друга в этом огромном мире. Шерсть кота искрилась, сверкала миллионами маленьких искр. Отражала лунный свет, создавая вокруг них сияющий ореол. Может хоть он сможет немного согреть их, в эту прохладную ночь. Мартын повернул морду к Дэну, не мог выразить словами то, что чувствовал.

– Мне так давно не приходилось общаться с адекватными призраками, ты просто не представляешь! – воскликнул он, выдыхая теплый, с ароматом валерьянки, воздух. – Мы отлично проведем отпущенное нам время. Я завтра же познакомлю тебя с нашими. Их немного в нашем подъезде, но ребята – золотой запас, бриллианты чистой воды! Вот увидишь, тебе понравится.

– Понравлюсь ли я им. – вздохнул Дэн, отводя взгляд в сторону. Он не был уверен в себе, в своей нужности. Он уже потерял все, чем дорожил, а теперь боялся, что его отвергнут и здесь. В этом странном и непонятном мире.

– Конечно! Обязательно! – всполошился Мартын, словно почувствовав его сомнения. Он даже суетливо забегал вокруг мальчика, стараясь его подбодрить своей энергией. – Ты просто не представляешь, сколько неблагодарных, агрессивных призраков мы вынуждены были пережить на этой крыше! И не сосчитать! Вечно недовольные, ноющие, вечно им что-то не так. А ты – совсем другое дело! Ты… ты как глоток свежего воздуха! Как… как свежая сметана для кота!

– Скажи, Мартын. – спросил Дэн, не глядя на кота, по-прежнему ощущая себя неловко. – А куда они потом девались, эти неадекватные, несчастные призраки? Куда они ушли?

Мартын погрустнел, сел рядом и ткнулся своим розовым носом в призрачную руку Дэна. Пытаясь разделить его печаль, желая сказать: «Не бойся, я с тобой».

– Они не ушли, – прошептал он, голос еле слышно дрожал. – Почти все здесь и остались. Почти. И никуда не уходят.

– Ты мне их покажешь? – шепотом спросил Дэн, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Холодный ветер прошелся по его коже, хотя ветра на крыше не было. Женька говорила, гусь прошел по твоей могиле! И делала страшные глаза. Оказывается, это совсем не смешно. Вообще.

Мартын неопределенно покачал головой.

– Когда-нибудь, дорогой, когда-нибудь ты обязательно их увидишь. Только… не торопись. Это тяжелое зрелище. Тебе будет очень больно. Может, даже больнее, чем камень вины. Ты постарайся, чтобы у тебя все пошло по-другому. Не так, как у них у всех. Постарайся, чтобы твоя история отличалась от других подобных историй. Мне очень хочется, чтобы тебе повезло. Или как там у вас, у людей, это называется? Чтобы удача улыбнулась. Тебе.