– И много у тебя, таких привязанных? – вскинул в праведном гневе подбородок отец.

– Не много, но есть – усмехнулся сын – но они не стреляют из двустволки по правоохранителям. И их не ищет вся полиция области. Они, конечно, не лучшие люди города, но и не худшие. Они обычные. И, как говорят сейчас, попав в трудные жизненные обстоятельства, пошли на противоправные действия. Я им помогаю выжить, а они мне жить. Мне двадцать семь, и громких дел я не веду, шеф ещё не уверен во мне, а я и не рвусь. Пока. Хотя мой график расписан на месяцы вперёд. И вообще, с чего ты взъелся, папа. У нас мама ведьма, и, похоже, со слов Николая, одна из самых сильных, а может быть, и самая сильная. Посмотрим, чего она вытворять начнёт. Да, ты и сам, обрёл дар источника. И неизвестно, чего в тебе сейчас рождается. А вдруг, ты переплюнешь самого страшного маньяка – и вовсе расхохотался Валера – блинн, и что я сёстрам скажу, когда твоя физиономия появиться в телевизоре, как самого необузданного насильника. Все бабы в городе выйдут на улицы в полночный час, твой час.

– Балбес – махнул рукой Леонид – снова принимаясь за суп, улыбаясь и усмехаясь.

– Наливай отец, я знаю, у тебя есть, нужно выпить за вас с мамой, За то, что всё, так хорошо сложилось.

– Налей и мне, отец – попросила улыбающаяся Света – хочу уснуть и не думать ни о чём, потом, всё потом. Будет ещё время.

– Тогда, я в баню – снова расхохотался Валера – пойду, подтоплю, не май месяц.

– Сиди, я камни грею, минут через двадцать тепло будет – остановила его мама – спальник и бельё возьми.

– Мать, ведьма, это классно – снова рассмеялся Валера – наливай, папа, чего застыл-то?

Леонид нырнул под стол и вытащил неполную трёхлитровую банку. Литр, вчера истратили, с Георгием, на настаивание корешков.

Валера перехватил банку, а мать поставила на стол три гранёных стакана.

– Мне немного – показала она двумя пальцами – вот столечко.

Валера плеснул ей на самое дно, а себе и отцу налил по полстакана. Отставил банку и нанизал на вилку сочную половинку солёного груздя.

– Ну, предки – оглядел он родителей, поднимая стакан – за вас – и стукнувшись стаканами с обоими, опрокинул в рот крепкий самогон, двойного перегона, слегка разбавленный берёзовым соком.

Выдохнул и захрустел крепким груздем.

– Отлично – ухмыльнулся он, закусив – ладно, пойду, вещи перетаскаю в предбанник, а продукты сюда. Мама разберёт.

Отец отёр тыльной стороной ладони мокрые губы и, сунув в рот большой ломоть гриба, поднялся – я с тобой. Видел там, ты пилу привёз, надо посмотреть, заправить. Хорошо, что про бензин не забыл. А то у меня в генераторе на самом дне. Масло-то, ещё есть. Сегодня, мать, со светом будем.

Валера с улыбкой кивнул отцу – пошли, папа.

Пока перетаскивали вещи, Валера рассказывал – «Ниву» твою я забрал, в гараже стоит. К снегу, снегоход куплю, заказал уже, должны скоро привезти. Зимой на лыжах не находишься. А до весны, ты так и будешь в розыске. Конечно, теперь вы по-другому выглядите, но документов то, всё равно нет. А за это время я сделаю, вам с мамой, новые.

– Делай, сынок – кивал отец, по привычке кряхтя, поднимая тяжёлые сумки и перетаскивая в предбанник и в дом, на пару с сыном.

– «Кукурузера» своего у кромки леса оставил – продолжал Валера, между перетаскиваниями – Николай, обещал присмотреть. А то, столько бы не приволок. И так, думал, что не раз ходить придётся. Тапыч то, в берлогу забрался, а без него, тяжко. Но Гриша, лосей привёл. Готу и Моту, я их давно знаю. И Коська знает, и Бим. Вам с мамой не говорили, всё равно бы не поверили.

– Ага – поддакивал отец.