Мы поторчали на ветру еще минут пятнадцать. Я – облокотившись на перила, Настя – на корточках. К воде она больше не лезла. Я смотрел на волны, щурился от ветра и представлял, что у меня за спиной поднимаются черные скалы, а вместо линии домов на другом берегу – бескрайний простор открытого моря.

А потом мы пошли к метро, и я долго не мог найти дорогу назад. Настя меня даже не подкалывала – у нас так часто бывает. Место, похожее на рисунок или фотографию, я нахожу быстро. А вот на обратном пути мы почему-то часто плутаем. Вот и сейчас мы вышли к другому метро. Я ждал, что Настя отпустит все-таки какую-то шуточку. Но она вдруг коснулась губами пальцев – той руки, которую успела-таки макнуть в воду. На ее лице вдруг появилась незнакомая удивленная улыбка.

– Соленая…

– Что? – не понял я.

– Вода соленая, говорю, – повторила Настя.

В метро Настя снова нарушила молчание первой. Она так забавно разговаривает – не придвигается, а тянется к уху, как будто перевешивается через невидимый забор. И говорит так, чтобы слышал только я.

– Как думаешь, почему вода оказалась соленая?

– Там какая угодно вода может быть. Хоть кислая, хоть сладкая, хоть горькая. Смотря какой завод свои отходы в водохранилище спустил.

Я старался говорить тихо, как Настя, но у меня не получалось. Ну и кроме того, я стеснялся тянуться к ее уху. У меня-то нет невидимого забора. Вдруг я придвинусь слишком близко. Совершенно невозможно предсказать, как Настя на это отреагирует.

– А ты давно так умеешь?

– Как?

– Места всякие находить?

– Нет. Это меня… научили. Прошлым летом.

Я успел проглотить «папа научил». Иногда мне кажется, что Настя дружит со мной только потому, что я живу не с родителями. Бабушка, конечно, не детдом, но все равно не надо слушать каждые пять минут «папа то, мама сё».

Настя замолчала, а у меня перед глазами замелькали картинки.

Папа в тот раз был очень веселый, хоть и приехал один, без мамы. Сказал бабушке что-то про работу. Как будто за последние три года у них хоть раз была другая причина! И сразу переключился на меня. Я приготовился привычно отчитаться по оценкам, прочитанным книгам и тренировкам, но он ничего не спросил. Велел одеваться и два дня таскал меня по каким-то странным местам.

– Ты знаешь, есть такая киностудия – «Мосфильм»? Знаешь, сколько на ней фильмов сняли? Тысячи! И сказок, где всякие замки, и исторических фильмов про разные эпохи. И где, как ты думаешь, снимали? В Москве! А знаешь, почему?

Я в его рассказ только успевал вставлять «ага» и «не-а» в разных местах. А папа вдохновенно рассказывал:

– Потому что в Москве есть всё! И такие улочки, как в средневековых городах. И просторы. И даже море можно снять, если хорошо поискать! А в Подмосковье – вообще чудо! Одни старинные усадьбы чего стоят! А парки там какие!

Эти два дня мне запомнились как калейдоскоп очень необычных мест – иногда казалось, что мы в Германии или Испании, и пару раз даже послышалась иностранная речь. А потом на каком-нибудь озере, куда мы добрались сложным маршрутом «метро – электричка – автобус», вдруг тянуло настоящим морским воздухом. Один раз папа привез меня на карьер, а там открылась панорама, как в горах. И все это не дальше часа езды от Москвы!

Я, конечно, никаких маршрутов не запомнил.

Уезжая, папа сказал:

– Специально тебе не оставляю адресов. Интернет у тебя есть, парень ты головастый. Рассматривай картинки, ищи похожие места. Начни с окрестных районов, в них много интересного.

И я начал. Оказалось, что прямо рядом с моим домом огромное количество запутанных улочек. Я так их и не выучил: мне казалось, я уже запомнил, что где, но знакомый двор выводил меня в совершенно неожиданное место. Мы так с Настей и подружились: я провожал ее в детдом и заблудился. А ей это почему-то понравилось…