– Не испугались выстрела, – пробормотал Ахилл.

Под деревьями на другой стороне показались индейцы, их становилось все больше.

– И за богов нас не приняли, – сказал Конг, глядя на собирающихся месоамериканцев. – Не по правилам.

Те вроде бы строились, заслоняясь своими плетеными щитами. Над головами археологов пролетела стрела, еще одна с кастрюльным звоном ударилась о корпус Титаныча.

– Что-то многовато в последнее время драк и всякой стрельбы, – хладнокровно, насколько мог, сказал Платон. – Жил, жил…

– Погодите, это только начало, – произнес Конг. Он ловко заслонился рюкзаком. В него вонзился дротик, чем-то звякнув там внутри.

– Вот бы не догадались из духовых трубок начать, – заговорил Ахилл. – Отравленные колючки – это хуже всего. Обоснованная вешалка.

– Да нет, – отозвался Платон, – духовые трубки – это вблизи… Для ближнего боя. Сейчас не помню, на сколько метров оно бьет, а ведь когда-то изучал.

Индейцы с криками, тесной толпой, толкаясь и шатаясь, двинулись вперед. Над щитами стали видны раскрашенные лица, высокие шапки и птичьи перья на головах. Один, в плаще из перьев и самым пышным головным убором, крутился впереди, криками подгонял отставший строй.

– Аппетит проснулся! – Титаныч несколько раз выстрелил, с автоматической быстротой заряжая ружье и целясь выше индейских голов. Строй рассыпался было, но, подгоняемые криками вождей, спрятавшиеся за щитами воины опять сомкнулись. Загремели барабаны. Индейцы неизбежно приближались.

Кладоискатели еще плотнее прижались друг к другу, пряча за спинами Диану и выкрикивая ругательства. Оставалось только ругаться.

– Попробуй, возьми нас в сыром виде! – Ахилл погрозил кулаком наступающим.

Диана за спинами сидеть не хотела, вылезала, тоже махая кулачками.

Титаныч не опускал ружья, поводя стволом.

– Последний патрон, – пробормотал он. – С картечью.

Платон почему-то вспомнил, что всегда стеснялся своего нелепого устаревшего кухонного робота и избегал появляться с ним рядом. Еще подумал, что Титаныч их последняя надежда, совсем маленькая, и та уменьшается с каждым шагом индейцев.

Тот, наконец, выстрелил, целясь в переднего, в его сложный головной убор. Сноп картечи снес его. Полетели пух и перья. Индейцы опять остановились и теперь топтались на месте.

– Вот засада так засада, – опять стало слышно бормотание Конга. Он опустил, истыканный стрелами, рюкзак. – Совсем шмотник испортили.

– Ну что, чуваки, все на измену подсели? – напряженно заговорил Ахилл.

– Совсем как в старые времена случай, – совсем спокойно, словно сам себе сказал Титаныч. – Как будто оттуда.

Неожиданно он вскочил на ноги и, подняв над головой большой кухонный тесак, побежал по склону – кинулся на страшных людоедов.

Платон что-то закричал, поднял за дужку их большой обеденный котел и кинулся следом. За ним прыгали со скалы остальные. Кто-то дико засвистел.

Титаныч кругами, будто за курами, гонялся со своим большим ножом за индейцами. Те разбегались, роняя перья. Набежал Платон, размахивая над головой котлом. За ним – Ахилл, Конг и Диана с охапками подобранных копий, мечами и топорами. Диана теперь вырвалась на свободу, даже она стала бегать за индейцами, раздавая пинки. Индейцы быстро исчезли, только в лесу слышались вопли убегающих.

– Ура! – Диана обняла Титаныча, его теплый, нагревшийся на солнце корпус.

Конг и Ахилл со свистом и ликующими криками бежали за отступающими.

– Все, Диана, теперь можешь считать, что перешла на второй курс, – отдышавшись, сказал Платон.

– Значит, ставите зачет, профессор? Наконец-то. – Диана повернулась к нему. – А вы выглядели великолепно! С этим воинственным блеском в глазах… С этим котлом.