Ещё бесконечная минута проверки.

Я смотрел на цифры и не дышал.

Всё моё тело было напряжено до предела, как перед бегом от смерти.

И тут он, наконец, отступил…

Было ясно – отец слишком пьян, чтобы формулировать свои мысли, и по пути к двери я услышал, как он дважды чуть не упал, а выбрался из комнаты с большим усилием из-за потери в пространстве. Конечно же, не закрыв дверь.

Я ещё некоторое время не решался выдохнуть и лишь перевёл взгляд на спящего брата. Хорошо, что он ничего этого не видел…

Несмотря на раздражение, которое я испытывал к капризному брату, мне всё равно хотелось его защитить от всего этого как можно дольше.

Насколько это возможно.

В воздухе теперь витала вонь спирта, табака и пота.

После такого волнения доделывать уроки уже не осталось сил и я, прикрыв дверь и собрав портфель, выключил свет и спрятался под одеяло.

Наконец безопасность. Хоть и мнимая.

Я любил такие моменты… Можно отдохнуть от всей реальности, но приходится спать и пропускать это прекрасное чувство уединения от мира.

Поэтому я старался не уснуть как можно дольше, прислушиваясь к ночи. К шуму соседей я привык, но резкие звуки за стенами вызывали во мне в какие-то моменты ярость. И почему людям не спится ночью? Наверное, как и мне. Я вытер со лба выступивший пот.

«– Вот заработаю и ремонт сделаю!» – вдруг вспомнилось обещание папы и я поджал губы, вглядываясь через темноту на потрескавшийся потолок, с которого часто сыпались штукатурка и пыль.

Безопасность…

Тяжёлое солдатское одеяло помогало согреться, а завтра снова идти в школу. Каждый день одно и то же…

В книгах и мультфильмах обычно в подобные моменты с такими отчаявшимися детьми, как я, случалось какое-нибудь чудо, которое спасало их от ужасной реальности. И, каким бы я не хотел быть взрослым в свои тринадцать лет и потом… Я наверное всегда продолжал надеяться на такое детское чудо.

Или нет?

Или я себя обманывал, избегая таких неправильных мыслей о смерти?

Ноги околели.

Именно так я бы объяснил сейчас свою злость, пока стоял лицом к широкой спине и чувствовал, как сзади ко мне стоят слишком близко. Тёмная куртка передо мной крутилась из стороны в сторону, а голова сверху, казалось, сейчас отвалится.

Ненавижу очереди…

Даже замороженные куски мяса и рыба на прилавке не привлекали меня. В воздухе осколком льда замер мороз и будто дрожал при каждом малейшем движении лица.

Если честно, я будто стоял в ледяной воде и даже несколько раз проверял, а не действительно ли это так, но в ответ лишь видел свои ботинки на твёрдой поверхности затоптанного снега и ноги мужчины, стоящего передо мной.

Шаг вперед.

Рядом я услышал тяжелое пыхтение.

Вернулся отец, пока я «держал» место в очереди. Из пакета торчал хвост какой-то рыбы, кажется, карася, но в этот момент подул ледяной ветер и я зажмурился, совершенно потеряв интерес к покупке.

– Руслан, чего такой кислый? – с наигранным задором гаркнул папа, и я бесцельно пожал замерзшими плечами, утыкаясь околевшим подбородком в воротник.

Повисло едкое молчание.

Шаг вперед.

Продавец бегала от стола к столу, чтобы принести очередному покупателю необходимый товар, а я сверлил взглядом замерзший глаз какой-то рыбы на прилавке и невольно сравнивал, что и сам близок к такому состоянию.

– А вот если бы хватало мозгов, принял бы сто грамм! – ехидно продолжал папа, крутясь на месте рядом со мной, чтобы оглянуть толпу и посмотреть, кто над его словами посмеётся. Кажется, кто-то действительно прыснул от смеха, но в общем шуме я лишь сжал челюсти то ли от холода, то ли от злобы, и хранил молчание.

Все шутки отца сводились к спиртному и женщинам, а мимолётные мысли – к философским и поучительным рассуждениям. Если раньше я старался не обращать на это внимания, то сейчас меня это настолько выводило из себя, что я испытывал агрессию даже от одного голоса родителя. Одни и те же фразы казались настолько уже очевидными, что я сжимал кулаки и вдыхал воздух через нос более шумно и глубоко.