– Ты где? – выдохнув, спросила она.

– В Шахтах, – ответил, выезжая на дорогу, – Через полтора часа буду.

– Хорошо. Нам есть что обсудить.

– Что-то позитивное? – спросил, даже не надеясь на утвердительный ответ.

– Из позитивного в этих проекциях лишь то, что мы живы.

– Я это и имел в виду, – произнес, убедившись в ответе.

– Ты видел, я тебе присылала видео в «Вотсап»?

– Никаких оповещений не было.

– Напомни, какие у нас цели в новой проекции?

– Стереть в порошок Стаса, Ксюшу и цыгана, – произнес без промедлений.

– Про Дашу не забыл? Ребенка?

– Это входит в пакет.

– Включи оповещения! – внезапно раздалось на том конце провода.

– Как скажешь. Когда приеду – позвоню, – произнес, после чего положил трубку и открыл приложение.

Глядя одним глазом на дорогу, вторым в десятки непрочитанных чатов, я поймал себя на мысли, что даже в этой проекции я не был особенным любителем приложений с включенными оповещениями. Насчитав семь чатов, в которых содержались сообщения с благодарностью за качественную стрижку или окрашивание, я отправил каждой из девушек сердечки, после чего продолжил бродить по перепискам с незнакомыми мне людьми. Остановившись на контакте с именем «Hair Club» – салоном красоты из предыдущей проекции, я проник в чат.

«Андрей, ты надолго задержишься?», – прочитав утреннее сообщение, во время которого я был занят выкачиванием энергии из крадницы, вопрос моего рабочего места перестал быть открытым.

«Андрей, ты почему трубку не берешь?!», – последовало спустя пару часов.

Свернув приложение, я посмотрел на входящие вызовы. Не увидев никаких пропущенных звонков, я переместился в настройки «Вотсап», скопировал номер телефона, привязанный к моему аккаунту и сравнил его с указанным в Apple ID. Убедившись, что это два разных номера, я написал в «Календаре» напоминание для себя, что мне нужно найти второй телефон, после чего продолжил чтение сообщений:

«Андрей, сколько можно?!».

«Андрей!!!».

«Если ты до завтра не выйдешь на связь, то можешь катиться ко всем чертям!».

Каждое из сообщений было написано с интервалом в два-три часа и, закончив ознакомление с ними, я отправил:

«Телефон был севший. Завтра приеду».

Закончив с работодателем, я открыл чат с Юлей. Увидев в нем три видео, под каждым из которых были обозначены даты их записи, я прикинул, что отвлекаться за рулем не самое удачное решение и, заблокировав телефон, бросил его на пассажирское сидение.

Проносясь по заснеженным улицам, я свернул в сторону поселка Каменоломни и сквозь него пробрался на трассу, ведущую в Новочеркасск. Выбирая путь, я руководствовался желанием побыть как можно дольше в пути. Мне хотелось проветриться, переосмыслить произошедшее, пытавшееся ускользнуть из лап разума. Так обычно ведут себя сновидения: сперва они, словно густой дым, заполняют голову информацией и образами, которые, после пробуждения, растворяются настолько медленно, что человек не успевает уловить момент их полного исчезновения. Прокрутив всплывшую в голове мысль, ко мне пришла другая, более изощренно-конспирологическая: что, возможно, подобный прием пытались перенять, а затем и освоить англичане. Уходя не попрощавшись, англосаксы как бы копировали основные принципы сновидений: ты вроде здесь и ничто не предвещает твоего отбытия, но уже спустя минуту ты куда-то исчез, причем совершенно непонятно в какой из моментов это произошло. Впрочем, искусство исчезновения вряд ли способно вписываться в жизнь так же органично, как оно это делает в ситуации со снами. Так же органично, как англичане, закрепившиеся в умах всего человечества в качестве нации, вечно сующей свой нос в чужое дело.