Саша стоит у окна, заложив руки за спину. На нем черные брюки и такого же цвета сорочка с закатанными до локтей рукавами. Видимо, глубоко задумался, потому что на мое появление никак не среагировал.

— Если планировал свидание, то зачем меня сюда притащил?

— Какое еще свидание? — Ковалевский оборачивается и недоуменно на меня смотрит. Потом соображает, что я имею в виду и невесело усмехается.

— Это не для свидания. Я для тебя ужин заказал. Ну, и для себя заодно. Тоже не обедал сегодня.

— Не стоило утруждаться, — говорю, запихивая пакет с испачканными вещами в рюкзак. — Я поеду домой.

— Яна, не дури.

— Слушай, кончай этот спектакль, Cаш! Я не буду тут сидеть с тобой, ужинать и вести светские беседы. Слишком дорого они потом обходятся. Прощай. Надеюсь, больше не увидимся.

— Ян, ты не мне сейчас хуже делаешь, а себе, — летят мне вслед тихие слова. — Ты еле на ногах держишься от голода, а собираешься сесть за руль. Хочешь в аварию попасть? Пострадать сама и жизни других подвергнуть опасности?

— Ты… — разворачиваюсь, чтобы дать отпор, но сдуваюсь. Какой бы Саша ни был сволочью, конкретно сейчас он во всем прав. И если со своей жизнью и здоровьем я могу делать все, что захочу, то подвергать риску других права не имею. А вдруг и правда сознание потеряю и врежусь в кого-то?

Вздохнув, кидаю свои вещи в то же самое кресло и присаживаюсь за стол. Саша подходит и садится напротив.

— Еда не отравлена, если ты этого боишься, — разводит руками. — Но если ты хочешь, я могу попробовать каждое блюдо.

И под моим скептическим взглядом он и правда это делает. Пробует по кусочку каждого блюда, и даже умудряется цапнуть ложкой кусочек шоколадного фондана. Цирк.

— А это зачем? — указываю рукой на цветочки и шампанское.

— Да забей, это Антуан, наш шеф-повар расстарался. — на лице мужчины появляется мимолетная улыбка. — Видимо, решил, что у меня романтический вечер намечается. Вот и проявил самодеятельность.

— Видимо, на то был резон. — пододвигаю к себе тарелку с супом. — Ты же вроде жениться собрался?

— С чего ты взяла?

И я замерла, прикусив язык. И что говорить теперь? Рассказывать ему о нашей встрече с Кариной и будущих планах я категорически не хочу. Одноразовый вечер я еще переживу, но встречаться с Ковалевским каждую неделю будет уже чересчур.

— В интернете видела новости, — наконец выдаю более-менее правдоподобную версию. Ведь по-любому он свою Кристину в свет выводит. Должны были попадать в объективы камер.

—Тогда у тебя устаревшие сведения. Мы с Кристиной расстались.

Сашка уплетает какое-то непонятное мясо в странной подливе, а я не удерживаюсь от смешка. И он даже выходит теплым.

— Да уж, годы идут, а девушек ты по-прежнему меняешь как перчатки.

— Хотел бы я, чтобы все было по-другому.

В конце этой тирады наши взгляды скрещиваются и на миг за столом воцаряется странная атмосфера. Между нами словно натягиваются нити, те самые, что когда-то связывали нас и которые я считала оборвавшимися. Но нет, они еще трепыхаются, подавая признаки жизни.

До чего же живуче прошлое, никак не хочет умирать. Судя по Сашиному взгляду, он тоже это чувствует и смотрит так загадочно, выжидающе и немного грустно.

— Не смотри на меня так, — наконец решаю оборвать эти странные ощущения и опускаю взгляд в тарелку.

— Как так?

— Так, словно мы все еще дружим. Так, будто до сих пор дороги друг другу. Не надо всего этого. Дай мне спокойно поесть.

Саша кивает и некоторое время мы молча едим. Хотя все равно чувствую, что смотрит. Чувствую, но стараюсь не поддаваться, сосредотачивая все внимание на еде. И стоит признать, что шеф-повар Антуан заслуживает комплиментов. Все необыкновенно вкусно, каждый кусочек буквально тает во рту.