11. Глава 10 Испытание для нервной системы

Свою ошибку осознаю только после того, как закрываются створки лифта. Мы вдвоем оказываемся отрезаны от мира, заперты в чересчур тесном пространстве. А оно реально очень тесное, между нашими телами расстояние всего в один шаг.

Взгляд голубых глаз притягивает меня как магнитом, и я снова позволяю себе маленькую слабость: поддаюсь этому странному притяжению. Мы стоим у противоположных стен лифта и изучаем взглядами друг друга. Пытаюсь распознать то странное выражение лица, с которым на меня глядит Ковалевский, но все тщетно. Не понимаю.

Пожалуй, при других обстоятельствах я бы решила, что так может смотреть человек, который безумно скучал, тосковал, ждал новой встречи, но ведь это точно не про нас. Четыре года назад он не просто воспользовался моей слабостью, он методично и хладнокровно размазал меня по стенке, унизил, превратил в шлюху. Так какого черта Саша сейчас так смотрит? Так, как будто нашел редчайший в мире красный алмаз? Какое право он имеет так смотреть на меня?

Лифт медленно едет вверх, а напряжение в кабине растет в геометрической прогрессии. Я распаляю себя все больше и больше. Мне даже кажется, что в воздухе начали мелькать золотистые искорки.

Аура стоящего напротив мужчины подавляет настолько, что уже через пару минут мне начинает не хватать воздуха. Руки начинают подрагивать, а по спине стекают крупные капли горячего пота. Ценой неимоверного усилия все же разрываю наш визуальный контакт и перевожу взгляд на дисплей лифта. Там высвечивается цифра 15.

— А что, пониже номеров свободных не нашлось?

— Нет.

— Врешь, — бросаю короткий взгляд на него и моментально закипаю. Нагло врет, гад такой. Но зачем? — Что за игру ты затеял?

— Расслабься, Яна. Никакого подвоха нет. Я обещал тебе номер, ты его получишь. Не все ли равно на каком он будет этаже?

— Очень трудно расслабиться, когда ты стоишь над душой. Это нервирует. — отворачиваюсь и сверлю взглядом стенку кабины. Даю вырваться на волю своему раздражению и злости. Это хорошо, лучше уж так, чем превратиться в податливую тряпку, о которую снова вытрут ноги.

— Ян…

— Помолчи, Саш, просто помолчи.

Судя по раздавшемуся вздоху, он хотел что-то сказать, но счел за благо воздержаться. Вот и хорошо, вот и молодец. Пусть молчит. А то, в случае чего, я не премину снова вдарить ему в нос. А он и после прошлого раза был сломан. Успела заметить изменение, прежде идеально прямой нос приобрел характерное утолщение и легкую горбинку. Что ж, заслужил. Не сказать, что я порадовалась, увидев последствия своего удара, но и угрызений совести не испытывала. В конце концов, я получила гораздо больше шрамов.

Остаток поездки провели в молчании, а после того, как створки гостеприимно открылись, я первой рванула на выход. Выдохнула, расслабившись. Слава богу, больше свободного пространства, легче дышать.

— А чего лифт узкий такой? — недовольно бурчу, пока Саша ключ-картой открывает дверь.

— Так он для нашего с Лехой личного пользования. Не для постояльцев. Так удобнее.

Ну да, конечно. Негоже хозяевам с простыми обывателями в одном лифте ездить.

Захожу в номер и столбенею. Мало того, что мы в пентхаусе, так номер еще и жилой. В том смысле, что больше походит на квартиру. Оказалась я в шикарно обставленной гостиной с огромным окном во всю стену, за которым открывался потрясающий вид на ночную столицу. Мягкая мебель, шелковые ковры, огромный телевизор с функцией 3D на стене, полки с книгами.

Но это все ерунда, добили меня фотографии на стенах. Снимки Карины, Сашки, их родителей, Аси. А еще кофры и коробки с детскими игрушками. Куча машинок, плюшевых зверюшек, паззлов и прочей прелести.