Когда я спрашивала эти защитные части, что бы они хотели делать, если бы знали, что им не нужно защищать, они часто хотели делать что-то противоположное той роли, в которой они находились. Внутренние критики хотели стать болельщиками или мудрыми советчиками, крайние опекуны хотели помочь установить границы, разгневанные части хотели помочь определить, кто безопасен. Казалось, что эти части не только не были тем, чем казались, но и обладали качествами и ресурсами, которые можно было привнести в жизнь клиента, но которые были недоступны, пока они были связаны защитными ролями.
Теперь, спустя несколько десятилетий и тысячи клиентов (и тысячи терапевтов, занимающихся IFS по всему миру), я могу с уверенностью сказать, что это верно в отношении отдельных частей. Они могут стать довольно экстремальными и нанести большой ущерб жизни человека, но нет ни одной, которая была бы изначально плохой. Даже те, которые заставляют булимиков наедаться, анорексиков голодать или вызывают у людей желание покончить с собой или убить человека, даже эти части, если подойти к ним с этой точки зрения – уважительной, открытой, любопытной – откроют тайную историю того, как их заставили играть эту роль и как они застряли в ней, боясь, что если они не сделают этого, то произойдет что-то ужасное. И что они застыли в прошлом, в тех травматических временах, когда им пришлось взять на себя эту роль.
IFS помогает людям стать бодхисаттвами своей психики.
Давайте сделаем паузу, чтобы разобраться в духовных последствиях этого открытия. По сути, я обнаружил, что любовь – это ответ во внутреннем мире, так же как и во внешнем. Прислушивание, принятие и любовь к своим частям позволяет им исцеляться и трансформироваться так же сильно, как это происходит с людьми. В буддийском понимании IFS помогает людям стать бодхисаттвами своей психики в смысле помощи каждому внутреннему чувствующему существу (части) стать просветленным через сострадание и любовь. Или, с точки зрения христианства, с помощью IFS люди делают во внутреннем мире то, что Иисус делал во внешнем: они идут к внутренним изгнанникам и врагам с любовью, исцеляют их и возвращают домой, как он делал с прокаженными, нищими и отверженными.
Главный вывод заключается в том, что детали – это не то, чем их принято считать. Это не когнитивные адаптации или греховные импульсы. Напротив, части – это священные, духовные существа, и они заслуживают того, чтобы к ним относились именно так.
Еще одна тема, которую мы будем исследовать в этой книге, – это то, что все это параллельно: как мы относимся к своему внутреннему миру, так мы будем относиться и к внешнему. Если мы умеем ценить и сострадать своим частям, даже тем, которые мы считали врагами, мы сможем делать то же самое с людьми, которые похожи на них. С другой стороны, если мы ненавидим или презираем свои части, мы будем поступать так же с каждым, кто напоминает нам о них.
Обременения
Вот еще одно ключевое открытие, на которое я наткнулся: части тела носят в себе или на своем "теле" экстремальные убеждения и эмоции, которые определяют то, как они себя чувствуют и ведут.
Идея о том, что части имеют тела, отдельные и отличные от тела человека, с которым они связаны, может показаться странной или абсурдной. Позвольте мне заметить, что я просто сообщаю то, что узнал за годы изучения этой внутренней территории, не вынося суждений относительно онтологической реальности этих данных. Если вы спросите своих детей об их собственных телах, я предсказываю, что вы получите те же ответы, о которых я рассказываю здесь.