– О, ты к этому скоро привыкнешь, – незнакомка поставила на стол большую стопку блинов, пар от которых поднимался к открытой форточке и убегал на улицу. – Ирма так постоянно уходит. Энергия леса делает её сильной и могущественной целительницей и знахаркой. Надеюсь, когда-нибудь и про меня так будут говорить, – мечтательно произнесла незнакомка. А после, улыбнувшись, сказала: – Меня Ираида зовут. Я – ученица Ирмы, как и ты теперь. Тебе понравиться. Обещаю. Ирма очень хорошая, умная. Она о-о-очень много знает. А ещё она великая. – Ираида замолчала, наклонив голову на бок, девушка внимательно рассмотрела Арину. – А это правда, что тебе язык отрезали, и ты теперь не можешь говорить? Не то, чтобы я не верила Ирме, – поспешила оправдаться она. – Просто для уточнения.

Арина не любила эти вопросы. Они задевали её, выставляя так, словно она какая-то юродивая. Но ведь это не всегда так было. Когда-то она могла говорить и очень хорошо, но лишь один проступок лишил девочку этой возможности на всю жизнь. У себя в деревне Арина без дальнейших церемоний просто ударила бы любопытную особу. Да так, что бы та на всю жизнь запомнила, что тыкать в недостатки чужих людей плохо. Тем более, когда они в этом не виноваты.

Но Ираиду почему-то не было желания бить. Она искренне интересовалась, явно не желая кого-то обидеть.

Сделав короткий выдох, Арина открыла рот. Ираида не сдвинулась с места, лишь вытянула шею, чтобы лучше увидеть то, что ей показывали.

– Мне очень жаль, – искренне произнесла она, когда Арина закрыла рот. – Это должно быть ужасно, когда тебя лишают того, что ты умел всю свою жизнь. Но ты не печалься, я думаю, Бог взял твою способность говорить в обмен на какое-то чудо. Возможно, этим чудом и было твоё знакомство с Ирмой. Стать её ученицей – дорого стоит. Многие мечтают быть на нашем с тобой месте, но посчастливилось только нам.

Ираида вновь улыбнулась.

– Ты любишь малину? Мы с Ирмой прошлым летом обнесли любимый медвежий куст в лесу. Представляю, в каком недоумении были медведи, когда пришли, а малины нет, – девушка звонко засмеялась.

Арина тоже улыбнулась, представляя себе растерянных медведей.

Ираида болтала без умолку. Её совершенно не смущало то, что это был монолог. И говорила девушка в основном про Ирму. Ираида боготворила целительницу. Из её слов выходило, что Ирма могла вылечить любого. Ей была по плечу всякая хворь. И знала она всё-всё на свете.

– Правда… – Ираида запнулась, а затем на некоторое время замолчала.

Арина слизала с пальцев варенье. Оно и в правду было очень вкусным. Стопка блинов заметно поредела. Девочка даже и не помнила, когда в последний раз так сытно ела? Да и было ли вообще такое в её жизни.

Перемена в настроении Ираиды немного насторожили Арину, но аппетит не отбили. Очередной блин добротно смазанный вареньем исчез в её рту. Отсутствие языка повлияло не только на возможность говорить, есть тоже стало трудно. Арина раньше даже и не догадывалась, как язык важен во время еды. Есть пришлось учиться заново.

Во дворе две вороны активно переговаривались друг с другом. Маленькие занавесочки на окне трепыхали.

Ираида заговорила внезапно. Арина от неожиданности даже чуть блином не подавилась. В голосе ученицы всемогущей целительницы звучала боль.

– Ирма способна вылечить многое, но не всё. Несколько месяцев назад заболел сын чинуши, которого прислали сюда из столицы, хозяйство поднимать. Почти месяц она над мальчиком билась, выхаживала его. Но… полгода, как его уже нет. Не знаем мы, что за хворь его одолела. Жена чинуши горем убитая, уехала к родителям в столицу раны свои душевные залечивать. А сам чинуша с замужней дояркой схлестнулся. У той муж пастух. Он только на пастбище коров пасти, жена его тут же с государевым слугой непотребства всякие творить начинает. – Ираида бросила быстрый взгляд на Арину. У той в глазах стоял очевидный вопрос. – Да знает всё пастух, а поделать ничего не может. Чинуша большой человек, что супротив него обычный крестьянин может?