4. 3 Давно и далеко

Прошлое

Очнулся Донован на рассвете, совсем один.

Подскочил, огляделся – вокруг никого. Словно всё, что было ночью, лишь привиделось ему во сне.

Никаких фейри, костра, танцев и прочего. Вот только… трава примята, буквально втоптана в землю, да таким ровным, правильным кругом, что, задумай нарочно так сделать, и ничего не выйдет. Слыхал он, что болтали про «бесовские» круги на полях, но сам видел подобное впервые. Значит, вот как они появляются…

Что ж, это и есть доказательство, что Донован не во сне видел праздник сидов. Всё случилось на самом деле. И пусть не видно на этой поляне следов волшебного костра, но кое-что на память рыбаку от Волшебного Народца досталось.

Донован уснул прямо на земле, нагишом, одежда его лежала рядом. От ночного холода его теперь чуть знобило. Но всё-таки сильно он не замёрз, потому что был заботливо укрыт тёплым плащом, вроде тех, что носили в старину. Плащ был из тонкой шерсти, с изысканной вышивкой по краю, и мерцал, как блики лунного света на воде. Такой дивной ткани рыбак никогда в жизни не видел.

Паренёк огляделся – кроме волшебного плаща и полёгшей от танцев травы, больше ничего не напоминало о том, что творилось там ночью.

Правда, ещё голова у Донована болела так, словно он накануне сильно перебрал виски. Но рыбак точно помнил, что никакого питья фейри ему не подносили. Да он бы и не принял, ведь отведать что-то у Народа Холмов – верный способ навсегда затеряться в их мире.

Рыбак поспешно оделся, завернулся в тёплый плащ фейри и уселся на большой камень, пытаясь вспоминать всё то, что будто во сне пригрезилось.

Едва только Дини Ши привела его в круг танцующих фейри, Донован позабыл все тревоги и страхи. Небывалое счастье и легкость переполнили его душу. Рыбак примкнул к весёлому шумному хороводу, который двигался вокруг костра сначала медленно, а потом всё быстрее, и быстрее, пока уже голова не пошла кругом.

И Айне смеялась звонко и нежно дразнила его: «А говорил, что не станешь танцевать с сидами… Танцуй, мой смертный мальчик! Сколько в тебе жизни и огня! Танцуй, любовь моя!»

А чуть позже Донован принялся даже учить Волшебный Народец человеческим танцам. И вот уже вместе с ним отплясывали джигу не только прекрасные, утончённые сиды, но и рыжие крошки пикси, полупрозрачные феечки, лепреконы в нарядных зелёных сюртуках, и ещё какие-то неведомые существа, которым он и названия не знал. Одни были похожи на ветвистые, поросшие мхом коряги, другие – на поросят с огромными ушами, только ходили на двух ногах. Надо сказать, что у них и копыта были как у хрюшек, а вот верхние лапки заканчивались почти человеческими короткими пальчиками. Ещё Донован видел робких девушек с зелёной кожей и узорами на всём теле, похожими на древесную кору.

Рыбаку было совестно расспрашивать у всех, кто они такие, но разглядывать никто не мешал.

В конце концов, к задорным пляскам присоединилась даже одинокая, ворчливая и бледная, как сгусток тумана, водяная дева Бан Фиён, которая сидела до этого в сторонке и злобно сверкала исподлобья чёрными глазищами. Её тусклые лохмотья колыхались вокруг тощего синюшного тела, а улыбка пугала как оскал, ведь она, не стесняясь, показывала свои кривые зелёные клыки, но Донован плясал, не замечая этого уродства.

В кругу фейри он на время забыл о том, что этот народ чужд всякому человеку, и все они, по сути, дети дьявола, как говорят наши святые отцы. Зато рыбак вспомнил, что прежде сидов называли Детьми Праматери Дану и считали потомками древних богов.

Никто не смеялся над рыбаком, не пытался обидеть или унизить, хотя Донован был, понятное дело, не так изящен и прекрасен как те сиды, что собрались у костра.