– Идем скорее! – ласково позвала она.

Мальчик поднял осторожный взгляд на княжну. В темноте он едва ли мог узнать ее, но нежный женский голос показался ему знакомым. Ника робко взял княжну за руку и вышел с нею в коридор. Здесь, в свете факела, он узнал тюремщика и начальника стражи. Его холодная ручонка крепко сжала пальцы княжны, в глазах заблестели слезы. Илария, почувствовав страх ребенка, поспешила его успокоить и тотчас обратилась к тюремщику:

– Мы забираем мальчика. Я беру всю ответственность на себя. Если станут спрашивать, скажите…

Арон не дал Иларии договорить:

– …что его забрали представители инквизиции.

Видя терзаемое сомнениями лицо старика, Илария украдкой сунула ему в руку кошелек:

– Помогите нам, пожалуйста, пан Станислав. Я не забуду вашей доброты. Ника еще совсем ребенок, сжальтесь над ним.

Старик оскорбился и вернул кошелек обратно:

– Ну уж нет, пани. Ради денег я в этом участвовать не стану. Разве что ради вас да ради этого мальца. Жаль мне его.

– Храни вас Господь! Я не забуду вашей доброты, пан Станислав. – Илария, растроганная до слез, крепко пожала руку старика.

– А вот за это благодарю. Такое впервые от благородных встречаю. Ваш батюшка никогда не жаловал меня таким обхождением. Дай Бог, доживем до вашего княжения, милостивая пани. Да хранит вас Господь!

Арон обернулся в сторону лестницы и шепнул Иларии:

– Нам пора, княжна.

Илария обернулась на Нику, который все это время прятался за ее юбку.

– Прощай, малыш, – тюремщик подмигнул ему, – и больше не попадай в такое место.

Держа Нику за руку, Илария устремилась по коридору к лестнице вслед за Ароном. Мальчик с трудом волочил ноги. На узких ступенях он пару раз споткнулся и не упал лишь благодаря княжне.

– У меня кружится голова, – пожаловался Ника, – и меня тошнит.

– Подожди, сейчас выйдем на свежий воздух, и тебе станет легче.

Мальчик собрал последние силы и, держась за Иларию, продолжил подниматься по высоким ступеням.

Лестница вела к черному выходу во двор. Арон нарочно воспользовался ею, чтобы ни с кем не столкнуться по дороге и не вызвать ненужных вопросов. Свет факела стал ярче, воздух – свежее, дыхание – легче: они наконец ступили на мостовую.

Княжна облегченно вздохнула и наклонилась к Нике:

– Как ты? Можешь идти?

– Могу. – Ника поднял глаза на княжну. Теперь он узнал ее, и впервые за эти долгие дни заточения его губы тронула улыбка.

Прохладный воздух освежил его и придал сил. Он крепче ухватился за руку княжны и спросил:

– А куда мы идем?

– К Давору, помнишь нашего лекаря?

– Помню. А зачем мы к нему идем?

– Ты пока поживешь у него.

Проходя через темный двор, Илария спрятала мальчика под своим плащом. Ей было не по себе: что, если кто-то заметит Нику и доложит великому князю? Благо башня Давора стояла недалеко, и, миновав казармы, Илария немного успокоилась. Арон шел рядом, и это вселяло в нее уверенность. Уж рядом с начальником стражи она не пропадет.

– На вашем месте я бы спрятал мальчика где-нибудь за стенами замка, – посоветовал Арон.

– Возможно, вы правы, но я никого не знаю в городе.

– Я подумаю, как вам помочь. А пока попросим пристанища у Давора.

Арон подошел к башне и постучал в старую замшелую дверь. Ника плотнее прижался к Иларии.

– Ты чего? – спросила она. – Боишься идти к Давору?

Ника кивнул и вдруг заплакал, уткнувшись в юбку княжны.

– Тише, тише. Молчи, иначе тебя услышат!

Дверь со скрипом отворилась, но на пороге стоял вовсе не Давор. В высокой стройной фигуре, укутанной плащом, Арон сразу узнал князя Давида.

– Однако ты меня удивляешь, милая племянница, – с усмешкой протянул Давид, видя, как вытянулись лица Арона и Иларии. – Взять себе в сообщники начальника стражи… Ловко, ловко. Да проходи, не стой ты с этим мальчишкой на дворе. Вас могут заметить. Заходи, Давор встретит тебя.