– Разумеется, нет. Им этого знать не нужно. Но вы не беспокойтесь, отец сейчас думает только о свадьбе, ему не до Ники. О мальчике никто и не вспомнит! – горячо убеждала Илария.

– Если об этом узнают, нас двоих ждут большие неприятности, – предупредил начальник стражи.

– Главное, чтобы Ника был в безопасности. Остальное я возьму на себя. Пусть отец ругает меня сколько вздумает… Я вас не выдам.

Арон улыбнулся смелости княжны:

– Что ж, хорошо, я помогу вам. Но запомните, я делаю это не ради мальчика, а ради вас.

– Я этого не забуду, Арон. Если когда-нибудь я займу трон, быть вам капитаном моей гвардии.

– Покорнейше благодарю, княжна. – Он улыбнулся и поклонился ей. – А теперь идемте, у нас не так много времени. Пир закончится, и этот двор уже не будет так пустынен.

Арон взял из рук Иларии факел и повел княжну за собой. У дальней стены замка темнела мрачная каменная пристройка. Они шли быстро, не говоря ни слова. По счастью, никто не встретился им на пути, и вскоре они уже были у входа в темницу.

Возле тяжелой обитой железом двери дежурил часовой.

– Я должен вас предупредить, – тихо сказал Арон, обернувшись к Иларии. – Это довольно глубокое подземелье, там затхлый воздух, и находиться в нем не очень-то приятно даже мне. Быть может, я спущусь туда один?

– Нет, я пойду с вами. Я же сама втянула вас в это дело…

– Хорошо, – уступил Арон. – Как пожелаете.

Он подошел к стражнику и велел ему отпереть дверь. Часовой тотчас исполнил приказ и поклонился княжне.

– Пойдемте. – Арон обернулся к Иларии и подал руку. – Осторожнее, княжна, здесь узкие ступени.

Илария заглянула вниз. Старая каменная лестница вела глубоко в подземелье, на дне которого слабо мерцал свет факела. Иларии стало не по себе. Взяв Арона за руку, княжна невольно подумала, как хорошо, что она отправляется в это мрачное место не одна, а с начальником стражи. Арон спускался медленно, время от времени оглядываясь на княжну и следя за тем, чтобы она не споткнулась.

Запах сырости и сквозняк погрузили их в атмосферу подземелья. И чем ниже они спускались, тем сильнее Илария ощущала потребность вызволить бедного Нику из этого мрачного места.

Наконец они оказались в широком коридоре со сводчатым потолком. По обе стороны располагались темницы для заключенных, огражденные железными решетками.

Навстречу им вышел старый тюремщик и с удивлением посмотрел на княжну:

– Чем могу служить, милостивая пани?

– Проводи нас к сыну звездочета, – ответил за нее Арон.

Тюремщик недоверчиво покосился на княжну, но возражать не осмелился.

– Пойдемте, – уступил он и, прихрамывая, поплелся вперед.

Следом за тюремщиком Илария с Ароном прошли весь коридор и остановились у решетки, примыкающей к глухой стене. Там, в глубине темницы, на старом сене черным пятном вырисовывались очертания спящего ребенка.

– Вот он. Прикажете разбудить?

– Дайте ключ. – Арон протянул руку, но тюремщик помедлил.

Начальник стражи повторил просьбу, на этот раз старик подчинился. Ему подумалось, что мальчику принесли еду или лекарственные снадобья. Тюремщик жалел Нику, а потому не стал противиться визитерам и позволил им отпереть решетку.

Щурясь на свет, Ника с трудом приподнялся и оперся о стену. Это был худенький, болезненного вида ребенок с темными длинными волосами и бледным лицом с тонкими чертами. Яркие большие серо-голубые глаза горели на нем, как две звезды, придавая лицу очаровательную, трогательную нежность. Илария, чувствуя непреодолимое желание как можно скорее забрать мальчика и выбраться из подземелья, переступила порог и, ступая по скользким сырым камням, подошла к Нике и взяла его за руку.