“Ну почему я такая совестливая?” – подумала Ира, трясущейся рукой, берясь за полог.

В шатре было мало света и пахло какими-то травами. Как только глаза привыкли к темноте, Ира огляделась. Жилище деревенского знахаря или ведьмы, не иначе: везде, где только можно развешаны и разложены пучки трав, валяются птичьи лапы, гора черепков и битой глиняной посуды. По полу бегает настоящая живая курица. В углу лежит очередное тело. “Так, все. На выход, Ирка!”

– Вырра! – простонало тело. – Вырра, ты?

Ирка остановилась и замерла.

– Нет, не я! – тихо прошептала она чужим голосом. – Я пойду, пожалуй…

– Стой! Подойди, – просипело тело.

Ира присмотрелась: оно принадлежало женщине зрелого возраста, и, похоже, что дела ее были плохи. Из груди, с расходящимся алым пятном на коричневой ткани платья, торчала рукоять и половина лезвия меча. Дыхание становилось все более и более хриплым и тяжелым.

– Чем я могу… чем я помочь? – Ира как всегда теряла дар речи и путала слова даже в собственных кошмарах. Она подошла поближе, расценив, что положение незнакомки не располагает к нападению.

– Почему ты? – простонала женщина, вглядываясь в нее. – Я просила предков послать нам спасителя… Я успела ударить в барабан душ… но ты? – В глазах умирающей плескалось чистое разочарование. Слишком хорошо Ирка знала, как читается эта эмоция во взгляде других людей. – Ты себя-то не спасла! Зачем? Слабо ударила… – последние слова застыли у нее на губах.

– Нет. Нет, нет, нет, нет, – забормотала Ирка, не зная, что делать. – Не бросайте меня тут одну!

Она всхлипнула и заревела. Надо что-то сделать, куда-то пойти. Как в этом разобраться? Ирка села на пол, присыпанный соломой, обняла себя за колени и завыла в голос.

Когда скулы уже свело от рыданий, до Ирки дошло, что можно поискать других поселенцев, оставшихся в живых.

Она выбралась из шатра знахарки, и снова побрела по лагерю, стараясь не отводить глаз от лежавших тел слишком быстро, и с замиранием сердца прислушиваясь к любым шорохам.

– Вырка! – произнес кто-то громким шепотом. – Живая?

У Ирки от этого внезапного звука посреди мертвой тишины сердце вновь чуть не выскочило. Она закрутила головой по сторонам. Куча шкур, похожих на коровьи, лежавшая неподалеку, вздыбилась и заходила ходуном. Из нее ловко выбрался молодой мужчина. Ирка вытаращилась на него с восхищением, смешанным с неверием своим глазам.

По части внешности незнакомец давал сто очков вперед любому голливудскому секс-символу. Если во вселенной существовал идеально сложенный человек, то сейчас он стоял перед ней. На безупречном теле сидела весьма приятная голова с длинными светлыми волосами и ясными голубыми глазами. Ирке показалось странным, что выглядел незнакомец целым и невредимым. Учитывая окружающую обстановку, это настораживало.

Ей было неловко пялиться на юношу, стоявшему перед ней в одних коротких облегающих штанах, но и не пялиться было неимоверно сложно. Взгляд то и дело невольно примагничивался к дивному прессу и рельефным плечам.

Красавец печально обвел взглядом место побоища:

– Всех перебили, Вырка, но ты-то как в живых осталась? Я видел, как ты упала. Сражалась, как истинный потомок орков!

“То Вырра, теперь Вырка! – подумала Ира. – Или это у них это что-то вроде слова-паразита? И что это значит "видел", а помочь никак нельзя было?"

– А ты, вы… Ты почему жив остался? – осторожно спросила она, продолжая удивляться своему голосу.

– Спрятался я тут, в шкурах. Сама понимаешь, мне никак нельзя было…

– Н-не понимаю, – недоумевала Ирка.

– Вырра, но твой же отец… – развел руками красавец.